Время-не-ждет

He handed the match to Dede, who struck it and lighted the fire.	Харниш вручил Дид спичку, она зажгла ее и поднесла к сложенным в камине дровам.
The crisp manzanita wood crackled as the flames leaped up and assailed the dry bark of the larger logs.	Сухие ветки мансаниты вспыхнули, и языки пламени с веселым треском забегали по сухой коре поленьев.
Then she leaned in the shelter of her husband's arm, and the three stood and looked in breathless suspense.	Дид прижалась к мужу, и все трое, затаив дыхание, ждали с надеждой и страхом.
When Ferguson gave judgment, it was with beaming face and extended hand.	Но вот Фергюсон, сияя улыбкой, протянул Харнишу руку и громогласно объявил:
"She draws!	- Тянет!
By crickey, she draws!" he cried.	Честное слово, тянет!
He shook Daylight's hand ecstatically, and Daylight shook his with equal fervor, and, bending, kissed Dede on the lips.	- Он горячо пожал Харнишу руку, тот ответил тем же, потом наклонился к Дид и поцеловал ее в губы.
They were as exultant over the success of their simple handiwork as any great captain at astonishing victory.	Сознание успешно завершенного, хоть и скромного труда переполняло их сердца не меньшей радостью, чем та, которую испытывает полководец, одержавший славную победу.
In Ferguson's eyes was actually a suspicious moisture while the woman pressed even more closely against the man whose achievement it was.	В глазах Фергюсона появился подозрительно влажный блеск, а Дид еще крепче прижалась к мужу - главному виновнику торжества.
He caught her up suddenly in his arms and whirled her away to the piano, crying out:	Внезапно Харниш подхватил ее на руки и, покружившись с ней по комнате, посадил перед пианино.
"Come on, Dede!	- Давай, Дид! - закричал он.
The Gloria!	- Играй Славу!
The Gloria!"	Славу!
And while the flames in the fireplace that worked, the triumphant strains of the Twelfth Mass rolled forth.	И в то время как пламя все ярче разгоралось в камине, из-под пальцев Дид полились ликующие звуки Двенадцатой литургии.
CHAPTER XXVI	ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Daylight had made no assertion of total abstinence though he had not taken a drink for months after the day he resolved to let his business go to smash.	Харниш не давал обета воздержания, хотя месяцами не брал в рот хмельного после того, как решился на крах своего бизнеса.
Soon he proved himself strong enough to dare to take a drink without taking a second.	Очень скоро он приобрел достаточную власть над собой, чтобы безнаказанно выпить стакан мартини, не испытывая желания выпить второй.
On the other hand, with his coming to live in the country, had passed all desire and need for drink.	К тому же жизнь среди природы быстро исцелила его от потребности одурманивать себя.
He felt no yearning for it, and even forgot that it existed.	Его уже не тянуло к спиртному, и он даже забывал о его существовании.