Время невысказанных слов

Я почти стянула с него куртку. Швырнула в сторону.

— Эй, ты знаешь сколько она…

— Помолчи, пожалуйста.

Критически обойдя его со всех сторон, я встала прямо перед ним и взглянула ему в глаза. Для этого пришлось поднять голову.

— Я не умею, Трубецкая!

— Руки вот так. Не так низко. И осанка — не полы мыть собираешься!

— Ох, спасибо, а то я…

— Больше слушай и делай!

— Я не умею, ты понимаешь?! — взмолился он.

— Я-то все понимаю. — Мрачно процедила я. — Но здесь не нужно быть гением. Надо просто почувствовать музыку. Вот слушай…

Мы замерли, обняв друг друга. Артем поднял голову, прислушиваясь.

Гардель ни на секунду не подвел. Вот опять припев — тот, от которого по телу бежали мурашки. Музыка, от которой почему-то всегда хотелось плакать.

Я поставила диск еще раз, вернулась к Артему.

И мы начали…

Он не врал мне. Он не умел танцевать. Абсолютно. Просто потому что не танцевал никогда. Но все когда-нибудь бывает в первый раз.

И мы не сразу смогли станцевать наш полноценный танец. Но все было проще, легче, естественнее, чем я могла ожидать.

— Ай!

— Что?

— Ничего, не обращай внимания. Что-то опять ногу кольнуло.

— Это я, да?

— Не льсти себе. Просто медведь мимо пробегал.

Андрей в этом плане всегда был великолепен. Технически точен, профессионален — мастер своего дела, ни разу не наступивший мне на ноги. Но он не дарил себя. Не растворялся в чувствах. Он не терял контроля, и разум всегда был его помощником в танце.

Максим? Максим был хорош. Он прекрасно танцевал танго. Но не для меня. А для той мифической девушки — образа — что витала в его голове. Он самый настоящий актер. И он дарил тебе всего себя без остатка, но лишь затем, чтобы потом забрать все назад и передарить кому-то еще.

А Артем…. Этот богатенький, уверенный в себе и в завтрашнем дне парень, поминутно дергающий меня, злящийся, переспрашивающий, наступающий мне на ноги, совершал еще множество ошибок, но… был естественен, как никто. И мы станцевали именно то танго, которое было мне нужно в тот день и час. Да и вообще, в любое время суток это было мое танго. То, которое полностью подошло мне.

Мы совсем забыли о времени. Остановились только когда раздались аплодисменты, и мы обнаружили вокруг себя толпу — танцующих первокурсников и друзей Стрелина.

Но мы просто замерли. Он не отпустил мою руку. Мы стояли, улыбались, смеялись, подшучивали, прощались, разговаривали, ждали пока все переоденутся, и при этом все время стояли рядом. Было легко не замечать свою руку в его руке. Было тяжело не замечать свою руку в его руке. И когда мне пришлось вырвать эту проклятую руку, я встретилась взглядом со взглядом Артема.

Подарив мне тепло своих глаз, он слегка выпрямился, вскинул голову, насмешливо улыбнулся и… испарился.

И я осталась одна посреди сцены.

А дома меня ждал сюрприз.

Я открыла дверь своим ключом. Совсем разучилась звонить — Никиты почти никогда не было дома. Но на пороге услышала голоса из кухни. И подумала сначала, что ослышалась. Трепался о своей работе Никита, в перерывах жалуясь на запущенную учебу, а ему поддакивал и вставлял свои веселые комментарии со смешинками в каждой фразе…да нет, не может быть.

Но вот я шагнула в кухню и не поверила своим глазам:

— Грозовский! Это ты? — почему-то шепотом осведомилась я.

— Я, — Марк покрутился во все стороны, чтобы я могла как следует его рассмотреть.

— Да хватит тебе, этого не может быть! Я же с тобой два часа назад разговаривала по телефону.

— При мне это было. Все при мне, — поддакнул Никита, жуя яблоко и внимательно обозревая сцену на его глазах.

— Так это правда ты? Марк! — я всегда так по нему скучала, что все замирало, когда я его видела.

Мы прыгали по кухне, как ненормальные, обнимались и теребили друг друга, едва не свалив холодильник. Никита чуть не подавился от хохота.

— Это мой сюрприз к твоему Дню Рождения.

— Подожди, ну а если бы дома никого не было? Как ты вообще один добрался?

— Его встречал я, — поднял руку Никита.

— А откуда он узнал твой номер телефона?

— Я стащил его из твоего телефона, — скромно потупил взор Марк. — Еще летом.

— Он позвонил мне, и я решил, что ради такого дела, можно забыть и о телевидении.

— А я решил, что ради такого дела можно забыть и об учебе, — подхватил Грозовский.

— А вы спелись, я смотрю.

Эти двое переглянулись и рассмеялись.

— И вообще, Варька, с наступающим.

— Заранее не поздравляют.

— Так осталось-то всего часа два.

Раздался звонок в дверь, и ввалилась Мика.

Я встретила ее на пороге.

— Ох, я опоздала, — заявила она раздосадовано, встряхивая мокрый зонтик и входя в коридор.

— О чем ты? — невинно поинтересовалась я.

— Так я не опоздала? Где Никита?

— Я здесь, — отозвался он и из кухни послышался новый виток смеха.

— Черт, я опоздала! — топнула она ногой. — Дорогу развезло, на мосту авария! Ох!

— Ладно уж, заговорщики! Входи.

Марк галантно вскочил при появлении Мики.

— А когда я вошла, никто так не вскакивал!

— Так у тебя же День Рождения, — рассмеялась Мика, глядя на Марка.

— Ах, вот оно в чем дело, — закатила я глаза, садясь рядом с Никитой и наблюдая за интересной картиной.

Грозовский поклонился и поцеловал моей подружке руку.