Время невысказанных слов

Где ты пропадаешь, почему до тебя невозможно дозвониться? Ты что, избегаешь меня, Краснов? Имел бы совесть хоть что-то сказать мне! Или мы уже не друзья?!

Мы плохо танцуем на последовавшей за этим почти что монологом репетиции и плохо танцуем снова, и Полонская со слезами на глазах просит нас собраться. Мы собираемся и, кажется лишь, только ради нее. Мы танцуем, но все это лишь для того, чтобы убедить ее и у нас это получается. В конце занятия она просит нас не поссориться накануне чемпионата по бальным танцам.

Мы смеемся и уверяем ее, что все это глупости, а сами мрачно переглядываемся на выходе из зала.

…Я была уже совсем готова к выходу. Платье, прическа, дурацкие туфли, которые почему-то вдруг стали натирать — плохой признак. Я пошла искать Андрея — бродила среди готовых и почти готовых к выходу участников чемпионата, впитывала в себя эту восторженно-истерическую атмосферу с последними наставлениями и судорожным наведением лоска и постепенно тоже начинала волноваться. Ну где этот Краснов, десять минут до выхода, а его и след простыл! Мы почти не разговаривали в автобусе и старались не сталкиваться на глазах у Полонской, но сейчас необходимо было настроиться, посмотреть друг другу в глаза — иначе все пропало.

— Важен зрительный контакт! — любила повторять Полонская. — Научитесь читать малейшие мысли и эмоции друг друга и вам не будет равных!

Я судорожно озиралась по сторонам и в этот момент увидела знакомое лицо. Таня! Та «пока еще не девушка» Андрея, с которой он приходил на мой День Рождения.

А она-то что здесь забыла?

И уже умом понимая, что именно она могла здесь забыть, я увидела Андрея в другом конце зала.

Он тоже увидел ненаглядную свою и пошел в мою сторону. Черт! Не понимая, из-за чего так волнуюсь, я наступила кому-то на ногу и почти свалилась в бархатный занавес. Запуталась там и замерла, пытаясь руками нащупать выход с другой стороны.

И тут в этой суматохе и шуме я явственно расслышала звук поцелуя.

Выход все не находился.

— И что ты здесь делаешь? Я же просил не приезжать! — Андрей был несколько недоволен.

— Ну не могла же я оставить тебя здесь без поддержки. — Щебетала девушка. Боже, как это было мило, просто до отвращения.

— У меня поддержки — выше крыши! Только зря на билеты тратилась…

— Я очень люблю бальные танцы, — укоряющее заметила Таня. — И вообще, почему тебе это не нравится? Другой бы на твоем месте радовался! Наверняка ты просто боишься, что твоя Варвара будет недовольна, если нас увидит вместе.

Перед тем как ответить Андрей помолчал.

Я уже не искала выход с другой стороны.

— Тань, ну причем тут Варька? — с досадой заметил Краснов. — Мы просто друзья.

— Ну конечно, друзья! — фыркнула девушка. Мне захотелось вылезти и посмотреть в ее наглые глаза. Но вместо этого я проверила лишь, прочно ли спрятана за этой бахромой. — Да она влюблена в тебя по уши. Думаешь, я не видела?

Ну, кошка драная! Погоди-погоди. И как язык повернулся сказать такое?!

— Тань, не пори чуши! — Андрей немного деланно (или мне показалось?) усмехнулся. — Мы с Трубецкой разве что на один горшок не ходили! Она мне все равно что сестра, так что это даже глупо звучит.

Над нашими головами раздался первый звонок, оповещающий, что пора приготовиться. Я, наконец, нашла выход и вылезла со стороны зала, по которому еще туда-сюда сновали зрители, рассаживаясь по местам. Никем не замеченная, я пошла к месту общего сбора.

Вроде слова все его были нужными, правильными, только вот… отчего-то меня совсем не радовала эта правильность. Недосказанность висела между нами, и я не могла найти ей причину. Мне показалось, или тон его был несколько снисходительным? Или недостаточно остро он отреагировал на ее выпады? О человеке, с которым ты чуть ли не на один горшок ходил, ты мог высказаться более эмоционально!

Но он был напряжен. Вот оно, правильное слово. Напряженность чувствовалась мне и она, вероятно, была связана с волнением. Я видела ее даже в его глазах, пока подходила к нему и Полонской.

— Варвара, слава Богу! Вы меня в гроб вгоните своим поведением! — облегченно и вместе с тем яростно отозвалась Мария Дмитриевна. — Не смейте сбегать, я пойду воды себе принесу! Только и надо, что валерьянку с вами пить…

Полонская развернулась и решительно зашагала между парами.

Андрей, не отрывая от нее взгляда, тут же схватил меня за руку.

Над нашими головами прозвенел второй звонок.

— Я искал тебя.

— Неужели? — насмешливо протянула я. — А где Татьяна, кстати?

— Ты ее видела. — Проговорил Андрей. — Слушай, прости, что я… что я не сказал тебе про нас.

— Не слишком ли много извинений в последнее время, Краснов? Какой в них смысл?

— Мне надо было все рассказать тебе раньше, правда. Но она очень…

— Ревнует тебя ко мне, — закончила я. — А когда-то, в далекие времена, когда мы звались гордым словом друзья, которые едва ли не ходили вместе на один горшок, мы доверяли друг другу все. И не искали причин для этого. И не думали, что это неправильно лишь потому, что кто-то не понимает этого.

— И сейчас ничего не изменилось. Просто это был тяжелый месяц.