Время невысказанных слов

— Да, примерно так, — сухо кивнула хозяйка. — И хорошо, если он, как обычно, скитается по дружкам, но жена утверждает, что на три дня он раньше никогда не пропадал.

— А если он вообще не там? — тихо спросила Тоня.

— Типун тебе на язык, — махнула рукой хозяйка. Все грустно разошлись.

— Печально, если все пойдет по задуманной схеме, — сказал Анатолий. — Это значит, что скоро он уедет.

— Хоть бы с ним все в порядке было, — машинально откликнулась я, но думала о песочных замках. У Миши был свой один, недостроенный.

Пока мы молоды, мечты для нас имеют ощутимый смысл, я-то знаю! Но что если нам никогда не получить того, что мы хотим, и это уже известно где-то там на небесах всем, кроме нас? Печальная старость — в одиночестве тешиться своими полузабытыми воспоминаниями, а что если и они будут пропитаны горечью несделанного и несвершенного, печатью разрушенных песочных замков?

Я не верю в судьбу. Но с другой стороны, именно сейчас, стоя в кафе с подносом в руке, я уже точно и не знаю, чего хочу от жизни. Так что можно пока и не бояться не сделать и не свершить.

Я убирала с крайнего столика, когда зазвенели колокольчики, и в кафе вошел посетитель.

— Извините, мы уже закрываемся, — проговорила я. Посетитель шагнул из темноты и оказался Борисом.

— О, привет! Не знала, что ты в Воронеже!

— Да, я только приехал. Варь, мы можем поговорить?

— Да, — удивленно пожала плечами. — Что-то случилось?

— Не совсем, но… в общем, мне надо кое-что у тебя спросить. — Он выглядел обеспокоенным.

— Давай.

Мы сели за столик, я пока снимала фирменный фартук.

— Слушай, ты мне тогда в последний раз говорила, что твоя мама так и не вышла замуж за твоего отца и отчасти из-за него не осталась в Москве после университета, помнишь?

— Да. — Я замерла, удивленная темой разговора.

— Мы тогда еще ехали от твоей бабушки…

— Да, конечно, я помню.

— А какая бы у тебя была фамилия, если бы твоя мама вышла замуж за отца?

— Каверина. Борис, почему ты это спрашиваешь? — проговорила я тихо.

— Потому что… потому что получается так, что я… что я твой брат. Сводный брат.

Я зажмурилась. Потому что чутьем, внутренним интуитивным чутьем еще до того, как он задал вопрос, уже знала, что он хотел сказать.

VI. Сентябрь

Я почти не знала своего отца. Да что там? Я действительно не знала своего отца. До определенного возраста я никогда его не видела, а лет до 6 не подозревала и даже не задумывалась о его существовании (ну знаете, так бывает у всех детей, выросших без внимания кого-то из родителей)… пока однажды не увидела, как одну девочку — мою подружку — из детского садика забирает папа. Знаете он… он показывал ей фокусы. Он пришел забирать ее, и пока она пыталась одеться, поминутно роняя свои вещи, а потом еще и заревела, засунув куда-то свою варежку, он достал три яблока и начал жонглировать ими. Он просто пытался ее развеселить и пожалуй, ему это удалось, потому что она начала смеяться, но помимо этого он умудрился собрать вокруг себя целую толпу детей и устроить представление, которое я потом еще несколько дней вспоминала и теребила всех, пытаясь научиться жонглировать так же, как и он. А потом они ушли. Я, разинув рот, смотрела, как он помогает ей перевязать шнурки и щелкает по носу, и смеется вместе с ней, и протягивает ей яблоко, и берет за руку. В этот момент бабушка спустила меня с небес на землю, обозвав «копушей» и «негодным ребенком», а потом схватила меня за руку и потащила за собой, как будто детский садик был заминирован, и нужно было срочно, сию минуту покинуть его. Но эта картинка — отца, ведущего за руку дочь — очень долго потом не покидала меня, и вечером я первым делом пристала к маме с вопросом «где мой папа?».