Время обрабатывать камни

В результате ряда экспериментов я установил, что скорость вращения турбины имела значение только на начальном этапе протекания реакции. При достижении водой парообразного состояния реакция уже никак не зависела от турбины и становилась самоподдерживающейся и развивающейся по экспоненте, за счет все учащающихся ударов частиц воды о стенки камеры автоклава и ступени турбины. Гораздо большее значение для создания необходимого давления со скоростью, сопоставимой с быстротой сгорания порохового заряда, имело само количество воды, помещенное в камеру, оно же влияло и на начальную скорость снаряда, а, значит, и на дальность стрельбы, которую можно было, таким образом, в некоторых пределах регулировать.

***

Получив все необходимые мне данные, я на следующий день приступил к изготовлению самого орудия. Ствол большой длины мне не требовался, и я ограничился 12 калибрами180. Изготавливал я его по той же самой технологии, что и трубы. Внутренняя деревянная форма обтачивалась на токарном станке. Потом на нее накручивались прорезиненные веревки для формирования нарезов, это давало большую точность, чем вытачивание правильной спирали на станке. Затем я формировал первый слой ствола из обычного, самого износостойкого камня, а затем второй, более толстый, уже из самого прочного — резинового. Да, я решился, все-таки, на нарезное орудие, обеспечивающее большие точность стрельбы и массу снаряда. Вместо гильзы с пороховым зарядом я использовал специальную камеру, снабженную многоступенчатой турбиной. Сначала в ствол с казенной части заряжался снаряд, потом к нему с помощью клинового затвора прижималась камера, наполненная необходимым количеством воды. Турбина приводилась в движение резиномотором181, наподобие тех, что используют авиамоделисты, этого было вполне достаточно для запуска процесса, далее, как я уже говорил, реакция продолжалась самостоятельно. Накатник182 для ствола я делать не стал, его функцию должно было выполнять само орудие, двигающееся после выстрела на салазках и тормозящееся и амортизирующееся канатами из скрученных резиновых тросов. Общий вес пушки составил 350 кг, и она вполне годилась по массе и габаритам для установки на «Индевор».

Меди для направляющего пояска у меня не было, а никакой из видов камня для этого не годился. Поэтому поясок я изготовил из дерева, пропитанного для повышения пластичности резиной. Его длина, правда, выросла почти до трети размера самого снаряда, но это никаких особых неудобств не создавало. Зато износ ствола обещал быть очень незначительным, а орудие — иметь практически вечный срок годности.

Боеприпасы я решил сделать трех видов. Первый — обычные каменные болванки. Второй — картечь183. Впрочем, она была бы вполне эффективна только против бездоспешных противников из-за сравнительно малого удельного веса камня, хотя я и сделал картечины достаточно крупными. И третий, самый сложный и мощный боеприпас — фугасный184. Разрыв снаряда обеспечивался той же самой турбиной, вращающейся под действием резиномотора, только я уменьшил количество ступеней в ней, по сравнению с камерой орудия, чтобы реакция приобретала характер необратимой гораздо позже, ко времени попадания снаряда в цель. Более точно это время, в зависимости от расстояния, на котором эта цель находилась, регулировалась степенью скрутки резиномотора, это делалось непосредственно перед выстрелом. Взрыватель-резиномотор вставлялся в шлицы185 полой трубки, проходящей через всю ось снаряда, она же была и осью вращения турбины186. В корпусе снаряда был установлен предохранитель, представляющий собой деревянную планку, удерживающую резиномотор во взведенном положении. При заряжении снаряда стопорное кольцо с него сползало, его диаметр был чуть больше, чем канала ствола. То есть, уже находясь в стволе, предохранитель был никак не закреплен и после выстрела отваливался, освобождая взрыватель. Таким образом, обеспечивалась безопасность, самопроизвольное срабатывание взрывателя было исключено. Для того, чтобы стандартизировать процедуру прицеливания, все снаряды имели одинаковую массу. Зато они отличались по размерам. Самыми короткими были болванки, а самыми длинными — фугасы.

***

Я настолько увлекся своими экспериментами, а потом и пушкой, что кораблем совсем не занимался, оставив его перестройку на усмотрение КБ, только дал им сведения о размерах башни. Периодически меня отвлекали от моего интересного занятия просьбами изготовить какие-нибудь детали, что я и выполнял, но с величайшей неохотой и ворчанием.

В итоге корабль был готов раньше орудия. Я узнал об этом только от Юры, пригласившего меня на испытания. Я в это время мучился с клиновым затвором, подбирая наилучшую конфигурацию коромысла187 для его запирания. Так что, в этот раз предложение отвлечься от конструирования не встретило с моей стороны обычного неприятия. Мне захотелось немного отдохнуть от напряженного умственно-физического труда, и я с готовностью согласился.