Время остановится в 12:05

И он бьет кулаком по полотнищу национального флага, покрывающему перила.

Задрав подбородок, счастливо улыбаясь миллионам людей, с изумлением слушающих его по национальному телевидению, рыжий мальчик продолжает:

– С диктатурой покончено! У нас будут свободные выборы, как раньше! Я обещаю вам равенство, культуру и отмену чипов для всех! Я приказываю запретить обязательные игры, которые превращают людей в идиотов, и восстанавливаю право на нервную депрессию! И я запрещаю аплодировать! Вам больше никогда не будут платить за это, наоборот: мы будем штрафовать подхалимов! Я хочу, чтобы этот балаган прекратился!

Начинающий президент делает глубокий вдох, и посреди оглушительной тишины он разносится по всей площади. Отчетливо слышен стук каблуков-шпилек моей матери, которая выталкивает на балкон своего мужа, ошеломленного ролью, которая только что на него свалилась.

– Сейчас, – заключает будущий глава государства, – я говорю в первую очередь с молодыми, которых подавляют, избивают, превращают в овощи в школах для будущих безработных! Я передаю слово молодости и свободе, которые с сегодняшнего дня получают власть. Моему другу Керри Лангмар!

Керри подходит к микрофону. Она поднимает глаза к небу, стараясь преодолеть замешательство, забыть о толпе, о камерах. Наконец медленно и взволнованно, тщательно выговаривая слова, Керри произносит речь, которую мы вместе переписывали вчера вечером в моей спальне, вместо того чтобы целоваться, как нормальные подростки.

– Граждане и гражданки Объединенных Штатов! В нашей стране, где обязательная жизнерадостность была хуже любой диктатуры, мне, как и вам, страх, отчаяние и покорность мешали свободно говорить. Даже мысли были преступлением, даже за них нас заставляли расплачиваться. Потому что чипы, которые нам чуть было не имплантировали сегодня, позволяют контролировать наши чувства и здоровье. Теперь пришло время действовать. Томас Дримм вам всё объяснит. Это благодаря ему происходит революция.

Она передает мне микрофон. Я откашливаюсь и начинаю:

– Привет всем! Я посвящаю нашу победу покойному профессору Пиктону. Он был первым, кто поверил в меня, кто открыл мне глаза и научил, как освободить ваши мозги. Вот что нужно сделать. Все вы на этой площади и все, кто видит нас по телевизору, должны сейчас сконцентрироваться на одном предмете – на Центральном процессоре, контролирующем ваши чипы. Это стеклянная башня рядом с Министерством госбезопасности. Вон та, с гигантскими антеннами.

Все головы дружно поворачиваются в ту сторону, куда я указываю. И на огромном экране над площадью тут же появляется стеклянная башня, которую снимает с дронов национальное телевидение. Это доказательство того, что правительственный канал занял нашу сторону – во всяком случае, пока. А значит, нельзя терять ни секунды. Я продолжаю:

– От этого процессора каждый из вас получает в свой чип электрический сигнал определенной частоты, который делает вас послушными, больными, счастливыми, жестокими. Этот сигнал может сделать из вас убийц, а может убить вас, когда вы станете помехой. Но электромагнитная энергия вашего мозга способна повернуть сигнал в обратном направлении! Вы тоже можете посылать волны!

Я чувствую, как рука отца сжимает мое плечо – то ли в знак поддержки, то ли предупреждения – не знаю. Но я не должен отклоняться от курса. И после небольшой заминки продолжаю:

– Если чип превращает вас в приемник, он точно так же может сделать вас передатчиком! Понимаете? Потому что ваши нейроны связаны с чипом! И чем больше вас сконцентрируется, тем мощнее будет психический заряд! Так давайте пошлем волны гнева, бунта и надежды в Центральный процессор. Так, чтобы перегрелись электрические цепи! Взорвите процессор!

– У вас получится! – подхватывает Керри. – Разбудите вашу внутреннюю силу! Освободите свой разум!

– Делайте как я! – приказывает Осви. – Сосредоточьтесь!

Закрыв глаза, он напрягает мускулы и задерживает дыхание, становясь совсем пунцовым. На экране его лицо крупным планом вызывает скорее мысли о запоре, а не о концентрации. Я осмеливаюсь шепотом напомнить ему, что он может так не напрягаться, ведь у него нет чипа.

– Я показываю пример, – сухо возражает он.

Я скромно отхожу в сторону, чтобы оставить его одного в кадре. Видимо, не надо было так выдвигать его вперед, он слишком верен семейным традициям. Керри украдкой хватает меня за руку и шепчет:

– Я от тебя балдею.

От этих слов меня охватывает такое ликование, что я даже не могу ответить банальностью вроде «я от тебя тоже». И только молча сжимаю ее пальцы.