Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре

Следует добавить, что книга написана доходчиво, хорошим литературным языком. Она прекрасно проиллюстрирована и содержит 78 репродукций полотен знаменитых художников: Микеланджело, Тициана, Рембрандта, Делакруа, Пуссена, Репина, Левитана, Поленова, Крамского и многих других.

Книга «Иудейские праздники» поможет в решении сразу трех задач: во-первых, на достойном теоретическом уровне познакомит заинтересованного нееврейского читателя с некоторыми фундаментальными проблемами иудаизма; во-вторых, укажет правильные ориентиры евреям, вступающим на путь следования национальной традиции; в-третьих, поможет найти компетентные ответы на вопросы, связанные с историей и культурой еврейского народа.

«Тому, кто стремится к истине, — пишет Михаил Коган, — надо не бояться задавать самые неожиданные вопросы. Может быть, тогда удастся хоть немного приподнять завесу, скрывающую суть всего происходящего с нашей цивилизацией».

Елена Аксельрод. Ожившая эпоха

Важнейшей фигурой в современной культуре русскоязычного Израиля со всей очевидностью предстает поэтесса Елена Аксельрод. Именно ей повезло с раннего детства стать частью уникальной культурной среды, которой, впрочем, в советское время официально как бы не существовало. Но на самом деле она, эта среда, жила напряженной творческой жизнью, создавая удивительные эстетические и нравственные ценности, о которых немногое было известно так называемой широкой публике.

«Мои герои активностью характера не отличались (за что и наказаны безвестностью), — пишет Е. Аксельрод в предисловии своей книги „Двор на Баррикадной“ (М.: НЛО, 2008) — Они были преступно нечестолюбивы, несребролюбивы. Их искусство отличалось не эффектами, а столь редкой нынче глубиной и гармонией… Все, о ком я пишу, при жизни печатались редко или совсем не печатались, редко или совсем не выставлялись. Может быть, поэтому меня взволновала их нескандальная судьба, их потаенный конфликт со временем и обстоятельствами».

Елена Аксельрод дебютировала в советской литературе конца 50-х — начала 60-х годов как переводчик поэзии и автор детских книжек. В то время так легче было пробиться в литературу с неудобной фамилией и неблагонадежными родственниками. Преодолевая неимоверные издательские препоны, ее первая «взрослая» книга «Окно на север» вышла только в 1976 году, а вторая, «Лодка на снегу», — еще через десять лет, в начале «перестроечной эпохи». Впрочем, в конце 80-х в толстых журналах и модном тогда «Огоньке» стали появляться подборки стихов поэтессы. Казалось, живи и радуйся! Но в 1991 Елена Аксельрод вместе семьей уехала в Израиль и начала новую жизнь.

Я познакомился со стихами поэтессы уже в ее (да и в мою) бытность на Обетованной земле в тамошней периодике и малюсенькой книжечке «Стихи» (Иерусалим, «Гешарим», С-Пб., «Роспринт»; 1992). В начале 2000-х годов в Москве вышла книга «Избранное», в которой Елена Аксельрод предстала не просто «зрелым мастером», а крупным современным поэтом со своим собственным взглядом на могущество поэтического слова и образа.

1

Выставка «Общая тетрадь. Три поколения семьи Аксельрод», прошедшая в московском Музее частных коллекций, филиале Государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина, оставила радостное впечатление от прикосновения к празднику еврейской культуры прошлого и нынешнего веков. В то же время экспозиция выдвинула на повестку дня несколько серьезных тем, достойных обширных статей в специальных изданиях. Ну, например, вопрос о соотношении живописи и поэзии в еврейской культуре… Или — связь художественной традиции восточно-европейского местечка с современным искусством Израиля. Вообще выставка в Москве дала хороший повод взглянуть еще раз на так называемую местечковую культуру — канувший в лету архипелаг еврейской духовности, высшим выражением которой по праву считается творчество великих Марка Шагала и Шолом-Алейхема.

Здесь же — только самые общие впечатления.

В первом разделе выставки представлена живопись замечательного художника прошлого века Меера Аксельрода в сопровождении стихов его брата, идишского поэта Зелика Аксельрода. Это сопоставление не выглядит натянутым. Меер и в самом деле иллюстрировал книги брата, но выставка — это попытка уловить какие-то контекстные параллели, которые сразу не очевидны. И если творчество Меера Аксельрода, в общем, хорошо знакомо публике, то имя его брата почти полностью забыто.

Зелик Аксельрод родился в 1904 году в местечке Молодечно Виленской губернии. Учился в Литературно-художественном институте им. Брюсова в Москве. Активно печатался в идишской периодике, минской и столичной, издал несколько поэтических сборников. Официальная критика упрекала его в буржуазном уклоне и еврейском национализме. З. Аксельрод и в самом деле, как мог, протестовал против произвола, за что и был арестован, а затем и расстрелян в минской тюрьме в 1941 году.