Время пепла

Прежде оно сталкивалось с сотнями кризисных ситуаций. Иногда в ходе них погибало. Пока имелись посвященный, который знал, как призвать его обратно, и орудие для завершения обряда, оно ничего не боялось. Разум его уже прояснялся, сосредотачивался. Дальнейший путь лежал через дворец. Даже если пожар запалили Бирн а Саль с Халевом Карсеном, то у него остается Трегарро. Ранее оно извлекало себя из ничего вообще, теперь же при нем много большее.

Что-то на расстоянии загрохотало. Докатился вал испуганного человечьего ора. Наверно, обрушилась стена. Во внутреннем храме начинало меркнуть от дыма. Пора прощаться.

Решительной походкой оно устремилось вперед по коридорам, затем во дворик и дальше в город.

Постепенно, спустя долгие и страшные минуты, до Алис доперло, в какую беду она вляпалась.

Поначалу она мерила пол шагами в тусклом свете окна, горло першило от восторга и страха. Она воображала себе разные ситуации, что могли произойти с Сэммиш и Андомакой – Сэммиш схвачена, Андомака убита, пожар наскоро потушили, и стражники возвращаются, чтобы отпереть засов и с пристрастием выяснить, как пленница Алис сбежала.

Снаружи шумели все громче и громче. Взволнованные, суматошные голоса. На время этот гам ее обнадежил. Пока не спадет тревога, все внимание поместья будет на пожаре, не на ней. Ветер гнал в окно запах дыма, и наверху мелькали тени лодыжек, телег и больших ведер.

Донесся странный звук. Ровный урчащий гул, как деревянными колесами по мостовой, только устойчивый. Алис прислушивалась, как он нарастает на фоне голосящих людей, не понимая его источник. Может, повозка – но только такая, что с расстоянием не утихает. Или же ветер цепляется за какую-нибудь архитектурную нишу и насвистывает на доме, точно дует поверх бутылки. Только когда менялся ветер, гул не менялся следом.

Мимо двигалось уже меньше теней. Меньше кадок с водой. И гул нарастал. И превратился почти уже в рев, когда она наконец поняла. Это был голос огня, и все прочие мысли начисто сдуло из ее головы.

Алис принялась вопить. Вскарабкалась на стол, на стул, поднесла ладони ко рту, сложив, как рожок, и орала: «Я здесь, внизу! Я заперта! Выпустите меня!» Если кто и слышал ее, не отвечал. Ее затопило тысячью детских кошмаров. Историй о случаях, как крушились деревянные дома в Долгогорье, о костях на пепелище. Но ведь здесь была Зеленая Горка. У них тут строят из камня. Но тяжелый брус на потолке загорится! Как ковры. Как ставни. Камни падут и замуруют ее, словно котенка.

Ее голос охрип, и тени бегущих ног сгинули. Их место заняло другого рода мелькание, и воздух начал густеть, делаться спертым. Усики белесого дыма собирались на темном потолке, как водная пена, и она уже задыхалась, борясь за остатки воздуха, которые огонь хотел присвоить себе.

Когда от двери донесся скрежет, она не разобрала, в чем дело. Наверно, коробится рама. Плотнее усаживается в пазы или готовится обвалиться. Затем заскрежетало вновь, и на той стороне бахнул выпавший на пол засов. Сэммиш толкнула дверь и вошла. Кровь с ее лица в основном счистилась, только нос раздулся и посинел. Ко лбу и щекам пристала сажа.

– Добыла? – воскликнула Алис. – Где Андомака?

– Нет и не знаю. Надо скорей выбираться отсюда.

Совсем вблизи рухнуло что-то огромное, за визгом и грохотом камня следовал вал испуганных криков. Сэммиш взяла Алис за руку, повернулась в наполненный дымом коридор, и они побежали, вместе, рядом.

Алис не знала дороги. Сама бы она заблудилась на этих широких и темных развилках. Сэммиш тянула ее вперед, и выбор оставался один – послушно бежать или умереть прямо здесь. Рев огня слышался прямо над головой, ее грудь колыхалась, как кузнечные мехи. Пока они рвались вперед, Алис впадала в одурь, начиная не помнить себя. Весь мир сделался ладонью Сэммиш в ее ладони, новым шагом и ничем более.

О ступеньку она споткнулась до того, как поняла, что лестница найдена. Вниз они спускались другим путем. Эта лестница, узкая, деревянная, ползла, сокрытая стенами Братства, как постыдная тайна. Ход для слуг. Верх пролета терялся в густом сизом дыму, как в перевернутой реке.

Мечущийся в панике ум попытался выдавить слова «Если мы туда поднимемся, то утонем», но язык отказал. Сэммиш поволокла ее наверх. Ожидая смерти, Алис подчинилась, и дым объял их, горячий и душный. Заложило дыхание. Послышалось, как всхлипывает Сэммиш – если не померещилось. А потом Сэммиш пинком распахнула дверь, обе вывалились на свежий воздух и рухнули наземь.

Сдавленная рвотным позывом, Алис чуть отползла вперед и перекатилась на спину. Из каждого окна над ней истекало огнем Братство Дарис. Дым вкручивался в ветер и марал голубое небо грязной серостью.

– Где все? – выговорила Алис сиплым, песочным голосом. – Почему не тушат пожар?

– Слишком далеко все зашло, – сказала Сэммиш. – Они лишь не дали огню разгуляться за территорией. – Она села, затем перевалилась на ноги. – Надо выбираться на улицу.