Время пепла

Ниже по улице обогнула угол невысокая женщина. Обмотанная серым тряпьем, она мерзла, пригибая голову в капюшоне. Алис, едва заметив, сразу перестала обращать на нее внимание и отвернулась.

– Может, и так. Не вспомню. Но она нарывалась на драку с каждым, кто к ней приближался. А в том месте, в заведении, было правило – острую сталь оставляй перед дверью. И вот, значит, сидим мы с Дарро там, на двоих ни ножа, а эта подруга скалит зубищи и вскидывает кулаки. Дарро, со своим голым пупком, на нее что-то там вякнул, так она на него поперла, будто на заклятого врага. Вот только Дарро не забыл прихватить свою дубинку. Помнишь такую?

– Из прочного дуба, – кивнула Алис. – С одного конца обмакнута в свинец.

– Ты вроде сказал, что вы оружие перед дверью сложили, – сказал парень со шрамом.

Уллин поднял палец, как университетский преподаватель, отмечая важный момент своего выступления.

– Острую сталь. Я сказал, мы все наши режики оставили у дверей. Тяжелая палка явно не острый клинок, в том то и была фишка Дарро. И вот, чудесная молодая дама понимает, что сама начала кое-что, что для нее хорошим не выйдет, и глазища у ней…

– Алис?

Женщина в обертке серых лохмотьев остановилась возле них, и из-под капюшона невероятным образом показалось лицо Сэммиш. Щеки у нее потемнели на холоде, верхняя губа блестела от соплей. К ресницам прицепились снежинки. Алис приняла к сведению, что идет снег. Попыталась встать, но не ожидала, что это окажется так тяжело. Задумалась, сколько же пучков трав они сожгли и давно ли она, ничего не чувствуя, сидит на промозглом ветру.

– Ты че, ее знаешь? – спросил Уллин одновременно со словами Сэммиш:

– Ты как вообще?

Алис не сразу распутала в голове два вопроса, а потом повернулась к Уллину.

– Щас приду. – Она сделал шаг вперед и взяла Сэммиш за руку. Цель была оттащить девушку в сторону, но оказалось, что вместо этого Алис на ней повисла. – Ты чего здесь забыла?

– Тебя ищу, – сказала Сэммиш. – А ты чего здесь забыла? Тебя уже много дней никто не видал.

– Я… работаю, – ответила Алис, но это было не совсем верное слово.

Сэммиш встревоженно огляделась.

– Ты сейчас выполняешь задание для них?

– Работаю… в другом смысле, – сказала она.

– Я за тебя переживала. Вдруг стряслось что-то нехорошее.

За спиной Уллин что-то сказал. Высокий зашелся своим долгим, блеющим смехом. Алис упустила шутку, понимая, что Сэммиш видит, как подруге охота ее спровадить. И приняла невозмутимый вид, словно играла в плитки.

– Ничего со мной не случилось. Просто хотела узнать новое. Про Дарро. Про его работу. – Каблук уперся в скользкую льдинку, и она пошатнулась. Дорога, казалось, перекатывалась и волновалась, как река после бури. Она потрясла головой, прочищая мозги. – Как ты меня нашла?

– У Тамниса родич служит на Зеленой Горке. Он сказал, будто встретил девушку, похожую на тебя, пару дней назад у фонтана. А другого места, откуда начать, у меня не было.

– И сколько времени ты меня уже ищешь? – спросила Алис.

Сэммиш пожала плечами и повторила:

– Другого места, откуда начать, не было.

Громкий лязг заставил Алис обернуться. Уллин перевернул чугунный поддон, вытряхивая угли на подзамерзшую ночную слякоть. Зола яркими светлячками вспыхнула в воздухе, сразу темнея. Возле деревянных долгогорских построек такого не могло произойти никогда, поэтому каменные стены вокруг вдруг стали казаться волшебными. Всякие вещи, невозможные в знакомом ей мирке, здесь оказывались выполнимыми. Высокий завозился с поясом, достал член и принялся мочиться на еще тлеющие угли. Уллин встретился взглядом с Алис, вскинул руку на прощанье и побрел прочь. Видимо, ночка кончилась.

Она поразмыслила о двух других – те еще торчали здесь. От Андомаки они не брали заданий и с Дарро знакомы не были. Ей лично они никто. Дыхание ветра закружило метелью падающий снег.

– Ну что же, ты меня нашла, – произнесла она. – Я тут, я цела и здорова. Значит…

– Глазам не верю, что ты сидишь на улице в такую погоду. Так вот люди и мрут.

– Вот уж нет.

– Мрут, мрут. Особенно когда так надерутся, что не чувствуют холода. Как Ярро Конниш два года назад. Его нашли свернувшимся возле дома Ибдиша с недопитым бурдюком вина в руке.

– Я – не он, – сказала Алис, резво двинувшись на юго-восток, в сторону Коптильни. Она уже заметно устойчивей держалась на ногах, Сэммиш даже пришлось припустить, чтоб не отстать. На сердце лежала сложная смесь негодования, сожаления и задора. Части ее хотелось опять оказаться с Уллином и неизбежным злом в виде его друзей, травить байки, хохотать и накачиваться дымом. Но другой части, как сейчас стало ясно, страшно хотелось спать. Она не знала, сколько пробыла в этом переулке и как долго уже длилась ночь. В облачном небе ни луна, ни звезды ничего не могли подсказать. Уллин наловчился делать ночь короткой.

– Домой дорога неблизкая, – проговорила Сэммиш.

– Я домой не иду, – сообщила Алис.

– Хм. Ну ладно. – Голос Сэммиш заглох, словно Алис затронула рану. – Тогда я должна…

– Етить твою мать, и ты не идешь. Кончай ныть, и погнали со мной.