Время пепла

– Пожалуйста, сделайте для него все возможное! – и пустился бежать на юг, задевая на пути столько рукавов и спин, сколько мог. Один человек в крови выделялся бы сразу, лучше их будет двадцать с пятнами на одежде.

Краем огибая собравшихся, он услыхал мужской крик и девичьи визги. Со всплеском тело Дарро рухнуло в Кахон. Оррел не удержался и поглядел: на чайного цвета воде бледнела мертвая кожа; зыбь из-под моста, раздувая синий плащ, облегала Дарро, затягивала в пучину. Сквозь ужас сумела прокрасться печаль – то ли по Дарро, то ли по золоту, обещанному и навсегда недоступному.

Когда он снова поднял глаза, то оказалось, что женщина пристально за ним наблюдает.

Она стояла у лотка, где паренек продавал пшеничные кексы, коса тянулась по ее плечу толстой гадюкой. При этом женщина разевала рот, как выловленная рыба, лицо мазали потеки крови. Собственной или Дарро. Должно быть, виной тому было расстояние и его страх – но белки ее глаз почему-то чернели.

Губы женщины зашевелились, и, готов был поклясться, он услыхал ее шепот. Чужие слова прорезали и гомон толпы, и шум реки, словно эти губы ворковали над ухом. Нашептывали неведомые маслянистые созвучия, от которых мутилось в глазах. Затем она повернулась и пошла – и исчезла, как пламя задутой свечи.

Оррел нетвердой походкой протащился еще с полдюжины шагов, и его вырвало на дорогу.

– Так вот почему ты сюда попал? – спросила Сэммиш. – Ты подхватил заразу?

– Я сюда попал потому, что мой родственник за их лекарственным огородом ухаживает, – визгливо захихикал Оррел. – Думал, у меня всего лишь… Думал, скоро пройдет. И в чумной больнице меня не станут искать. Я не от вас с Алис прятался. От нее. Клятой ведьмы Дарро. Только как начал блевать, так и не перестал. Не прошло.

Он погрузился в молчание. Сэммиш придвинула табурет и взяла его за руку. Ее пальцы казались прохладными, и это, похоже, означало, что возвращается лихорадка.

– Когда тело нашли, – проговорил Оррел, – на нем еще оставался жетон?

– Нет, – сказала Сэммиш. – Река забрала – или стражники.

– Хорошо. Эта дрянь с самого начала предвещала несчастье. Переживи я все заново, провалялся бы тогда в постели весь день, не вспоминая про Бирна а Саля и праздничную гулянку.

– Ага, – поддержала Сэммиш. И рассмеялась: – Все равно тычка вышла крутая. Каково? Снять на ходу значок со стражника! Такое хоть кто-нибудь пробовал? А мы взяли и сделали. Втроем. Даже без рыбы в помощь.

Оррел позволил себе улыбку и припомнил того дерзкого парня в лучах солнца, пьяного скорей от собственной лихости, нежели от вина. Чья-то посторонняя жизнь, не иначе. Оррел шмыгнул носом, и Сэммиш сжала его ладонь. И заплакала вместе с ним.

– Я проклят, – выдавил Оррел. – Мы попытались ее убить, и за это она наложила проклятие.

– Ты жил среди больных, – сказала Сэммиш. – Кто-то заразил тебя своей хворью. Такое сплошь и рядом бывает. Ты поправишься.

– Все началось с ее слов. Ты не знаешь, каково это было. С тех пор меня так и не отпускало.

– Отпустит, – уверила Сэммиш, но произнесла это с жалостью. Она его видела так же прозрачно, как он себя сам.

Оррел бы мог помечтать о том, как с приходом весны отправится на юг, поплывет на лодке или погонит стадо тягловых волов, но этого не произойдет никогда. До наступления оттепели его уложат под землю – или же в реку. Какое будущее он бы ни навоображал в прошлой жизни, не слишком осознанно стремясь к любви, сексу или безбедной старости, вот что получит взамен: несколько лишних дней, может, недель в холодной оштукатуренной палате, где несет щелоком и уксусом, а сиделки палят травы, чтобы скрыть запах тлена. Скоро сил его воли не хватит даже на то, чтобы отгонять эти мысли. Он выпустил пальцы Сэммиш. Слабость мешала их удержать.

– Дарро… – начала Сэммиш, но слово повисло в воздухе. Девушка решительно расправила плечи и попыталась опять: – А он говорил, зачем той женщине так отчаянно нужен был нож? Или что в нем такого особенного?

– Я не помню.

– Это важно, – сказала она. И добавила: – Ты не выплатил мне за тычку. С тебя должок. Постарайся припомнить.

Оррел открыл глаза. Он не помнил даже, чтобы их закрывал.

– Что-то там про обряд? Будто намечается какое-то религиозное действо, в духе тех, что проводят на Медном Берегу. Поклонение предкам.

– Ты уверен, что не ошибся?

– Нет, – сказал Оррел, позволяя глазам закрыться. Им было очень удобно закрытыми. Он услышал, как табурет клацнул о каменный пол. Мягкие шаги Сэммиш прошуршали к выходу из палаты.

– Я пытался вас отыскать, – тихо пробормотал Оррел – или ему это снилось. – Тебя и Алис.

17