Время перемен

Первые тревожные сообщения в Вашингтон стали поступать уже в конце декабря 1962 г. 30 декабря посол США в ОАР Дж. Бэдоу пересылает в Вашингтон отчет о первой после начала процесса урегулирования беседы с Г. А. Насером, в ходе которой тот подчеркнул, что «ОАР в данной ситуации – лишь реагирующая сторона»[894]. Это заявление фактически перечеркивало идею американской версии урегулирования. Ведь согласно плану ОАР должна была стать чуть ли не главной движущей силой разрешения йеменского конфликта[895].

Ситуация окончательно изменилась менее чем через 12 часов. В этот же день с территории ОАР был совершен авиаудар по целям в приграничном районе Нейран на территории Саудовской Аравии. В условиях, когда Вашингтон публично заявлял о начале процесса урегулирования, новые бомбежки в районе йеменского конфликта осложняли перспективы урегулирования.

Днем 31 декабря Госдепартамент направил в Каир, Джидду, Амман, Таиз и Лондон телеграмму, в которой госсекретарь Дин Раск прямо указал, что «любая попытка поставить под сомнение территориальную целостность Саудовской Аравии отныне будет рассматриваться как удар по национальным интересам США»[896]. Фактически внешнеполитический курс США в йеменском конфликте сделал крутой поворот. «Пойдя на дипломатическое признание ЙАР, американская сторона продемонстрировала свою волю к мирному урегулированию конфликта. <…> В условиях, когда места уверенности в мирных намерениях ОАР и ЙАР больше не осталось, становится крайне сложно представить будущее политики сотрудничества между США и ОАР», – писал Д. Раск[897]. Мирный процесс затухал, не успев начаться.

2 января 1963 г. помощник госсекретаря по вопросам Ближнего Востока и Южной Азии Ф. Телбот направил Д. Раску меморандум, в котором представил анализ йеменской ситуации с учетом последних заявлений Насера и действий ОАР в зоне конфликта. Главная мысль документа заключалась в необходимости «выбрать срединный путь, который будет отличаться от английской курса на строгий статус-кво в регионе, но и не будет потворствовать излишнему доминированию ОАР». Главным конкурентным преимуществом в диалоге с Насером Телбот считал «привлекательность сотрудничества со странами Запада в экономической сфере»[898]. Общая тональность меморандума носила пронасеровский характер. По мнению Ф. Телбота, «ОАР продолжает быть самым мощным государством Ближнего Востока, и если руководство ОАР вознамерится направить свои усилия против США, то в региональном масштабе оно способно причинить урон их интересам»[899].

Впрочем, пронасеровский подход к йеменской проблеме продолжали разделять не только в Госдепе. В тот же день глава СНБ Р. Комер направил помощнику президента по национальной безопасности МакДжорджу Банди меморандум. «США должны отнестись к требованиям Саудовской Аравии о военной помощи со всей осторожностью», – говорилось в этом документе. – «Мы получим большую войну, если Саудовцы начнут наносить бомбовые удары по Сане и египетским силам, используя при этом американские бомбардировщики»[900], – подчеркивал автор меморандума. Но главное, он просил у Банди поддержки в выработке общей позиции администрации в отношении Насера: «Нам нужно его немного припугнуть, но Госдеп считает, что это его уязвит. Мне нужна ваша помощь. Несколько жестких слов способны спасти нашу насеровскую политику»[901].

Схожую точку зрения разделяли в тот момент и военные. 2 января командующий ВВС США генерал Кертис Ле Мэй направил на имя министра обороны США Роберта Макнамары пространную телеграмму, в которой говорил «о нежелательности применения прямой военной силы в зоне конфликта, в силу того, что политические рычаги себя не исчерпали, а акт демонстрации силы может быть расценен как первый шаг на пути широкомасштабной военной акции». Вместе с тем он подчеркивал, что «в случае необходимости ОКНШ располагало разработанным планом военной операции в зоне Аравийского полуострова». Срок тактического развертывания сил ВМФ и ВВС США в зоне конфликта составлял 48 часов[902].