Время перемен

В этом же номере The Times опубликовано сообщение о скором завершении процесса объединения экономических систем Адена и Аденских протекторатов в составе Федерации Юга Аравии, который должен был закончиться в марте 1963 г. Газета подчеркивала, что «успешная экономическая интеграция станет залогом спокойствия в регионе»[883].

Официальный Лондон отнесся к дипломатическим шагам США с уважением, заметив, что для британской стороны признание Йемена далеко не решенный вопрос[884].

Более того, 22 декабря посланник Англии в Йемене К. Гэнди заявил йеменским властям протест против нарушения воздушного пространства Адена в районе княжества Бейхан йеменским самолетом[885]. 23 декабря заместитель премьер-министра ЙАР аль-Байдани заявил, что его страна отклоняет предложение Англии, которая готова признать республиканское правительство при условии, что оно согласится на «Договор о защите и взаимных консультациях»[886]. Фактически отношения Англии и Йемена зашли в тупик.

В декабре 1962 г. влиятельный американский еженедельник US News and World Report публикует материал с громким названием «Пешка в имперской игре Насера». В статье приводится анализ текущего конфликта в Йемене и интересов сторон, вовлеченных в него.

Так, по мнению редакции журнала, «конфликт в Йемене – это гораздо больше, чем революция в отсталом арабском королевстве. Это ворота в нефтяной Ближний Восток. Именно поэтому вскоре после революции сюда поспешили Саудовская Аравия, Египет, Иордания и США»[887].

«Революция в Йемене, – продолжал журнал, – могла стать моментом истины для президента Насера, который стремился восстановить свое влияние на арабском Востоке, пошатнувшееся после распада ОАР в 1961 г.». «Основной интерес Египта в йеменском вопросе заключался в переводе под свой контроль нефтяных потоков, шедших через зону Персидского залива и Красного моря, и начале революционных волнений против монархических режимов Иордании и Саудовской Аравии»[888].

По мнению редакции журнала, вероятность того, что монархические силы способны одержать победу в противостоянии с республиканцами во главе с ас-Салялем была невелика, так как в их распоряжении не было реактивных истребителей МИГ, которые Насер предоставил республиканцам. Единственный источник боеспособности монархистов – финансирование со стороны Саудовской Аравии. «Бремя йеменской войны», ослаблявшее его боеготовность на арабо-израильском фронте в районе полуострова Синай, было ощутимо и для Насера. На участие в йеменской кампании Египет задействовал до 30 % сухопутных, 16 % бронетанковых сил и 10 % всей артиллерии[889].

Желание Вашингтона не нарушить только что начавший вызревать баланс своих интересов в регионе продиктовало характер его взаимоотношений с Саудовской Аравией по этому вопросу, а именно удержание от широкомасштабной интервенции.

Слова, приведенные в авторитетном издании, действительно отражали «коллективный взгляд» администрации Кеннеди на йеменскую проблему, о чем говорили шаги американской стороны, предпринятые во второй половине декабря.

22 декабря в Вашингтон из Таиза поступила телеграмма с подробностями встречи первого секретаря американского посольства в Таизе Р. Стуки c главой МИД ЙАР Бейдани[890]. Американский представитель просил йеменское руководство сбавить темпы антисаудовской пропаганды и отверг встречную просьбу Бейдани о выдаче кредита[891]. Такую позицию американского чиновника, вероятно, можно объяснить «высшей целесообразностью», а именно желанием «переформатировать» отношения с Насером. Получив Насера в союзники, Вашингтон получал «в довесок» и всех его региональных союзников.

24 декабря глава госдепа Д. Раск выступил с инициативой передачи через посла США в ОАР Бэдоу устного сообщения от президента Кеннеди, в котором американский лидер дал оценку шагам, предпринятым двумя сторонами в деле урегулирования йеменского конфликта. Краткая телеграмма из Вашингтона делала акцент на том, что «йеменская война серьезно затронула интересы США в Адене, Персидском заливе и на Аравийском полуострове». Раск обращал внимание также на необходимость «стабилизировать ситуацию в Йемене, так как это будет способствовать и политическому спокойствию в Саудовской Аравии, отношения с которой у ОАР должны непременно улучшиться»[892]. Инициатива Раска выглядела как очередная попытка призвать Насера к диалогу в деле урегулирования йеменского конфликта.

Но первостепенное значение для Вашингтона тогда имели безопасность и стабильность Саудовской Аравии, одного из главных союзников США на Ближнем Востоке. Вскоре после признания ЙАР в Джидде прошла встреча принца Фейсала и посла США в Саудовской Аравии Харта. Фейсал вновь повторил, что, «приняв план урегулирования, Вашингтон пошел на поводу у Насера»[893]. Другими словами, принц Фейсал Насеру не верил, но, как показали дальнейшие события, сам Насер тоже не особенно верил в реалистичность договоренностей с Саудовской Аравией и Иорданией.