Время Перемен

По пути он думал о том, что, может, зря оставил своих людей? Но последнее покушение на него случилось всего два дня назад. Вряд ли успеют организовать новое столь быстро.

Дворец Высших Королевских Служащих, изящный и холодный, стоял недалеко от городской площади, будто отгородившийся от суеты каменными домами поменьше. Изысканная ограда в два человеческих роста, ухоженный красивый сад, само здание, исполненное сдержанно, но богато.

Де Куберте всегда чувствовал себя здесь неуютно. Вот и сейчас, завидев солдат на воротах в парадной форме с иголочки, сверкающей броне и с начищенным оружием, он невольно сжался от всей этой помпезности. Никогда не служил при дворцах, сколько себя помнил. Военные лагеря, казармы, грубые каменные гарнизоны, простор, да ещё родное поместье — вот где капитан привык. А всё это… Бывало, даже полковничья палатка с её гербами, слугами и удобствами, вызывала недоумение своей разнузданностью среди окружающей солдатской строгости и минимализма.

— Капитан де Куберте, — Люк представился.

Один из стражников достал свиток, и, поглядев, довольно надменно и неуважительно ответил:

— Вас нет в списке на сегодня.

— Я в другом списке, у лейтенанта, на право посещения в любой день, — железным голосом проговорил капитан. Этих двоих он видел впервые.

«Всегда так с новенькими — пока пропустят, умаешься…» Люк и рад был бы похвалить охрану за бдительность, да каждый раз, когда в наряд заступали новые люди, они заставляли капитана чувствовать себя просителем. Раздражало неимоверно: с раннего утра на ногах, рыскаешь по подворотням за дуэлянтами, льёшь кровь, иногда даже свою… Усталость, пренебрежение стражи и ощущение тщетности этой бесконечной борьбы сделали своё дело: он злился всё больше и сорвался на подошедшего лейтенантика:

— Эй ты, министерская крыса! Почему твои олухи не знают список на постоянное посещение? Чтоб выучили, а не то вот этим щитом по морде дам! — в конце, когда он угрожающе потряс щитом, голос чуть дрогнул.

Стражники в недоумении молчали, молодой лейтенант, похоже, оторопел от наглости, а Люк чуть не трясся в злобе. Никто не спешил его успокаивать, взять себя в руки удалось с трудом:

«Тише, старик, тише. Это просто небольшая задержка. Не стоило унижать командира перед подчинёнными, хоть он и совсем молокосос» — Де Куберте выдохнул. Ярость уходила, оставляя вместо себя стыд.

Лейтенант же, на удивление, повёл себя очень достойно:

— Пропустите капитана, — абсолютно спокойно распорядился он и прошёл в дверь караулки рядом с воротами. Маленькая комнатушка едва вмещала шкаф и стол с двумя стульями. Раскрытая книга на столе: лейтенант что-то читал.

— Тяжёлый день, да, капитан?

— Не могу сказать, что он сильно отличается от вчерашнего, — Люк отстегнул ножны и поставил меч у шкафа, рядом щит.

— Можете снять нагрудник, я присмотрю.

«Одну за другой расстегнуть застёжки… Сразу станет легче. Поставить вот здесь, рядом со щитом: места в углу хватит. Сделать эти тридцать шагов по саду дворца налегке, пару раз глубоко вдохнуть, наслаждаясь ароматами… Но эту железяку мучительно тяжело натягивать снова после того, как провёл в нём целый день».

— Нет, оставлю. Долго обратно надевать.

— Как пожелаете.

— Лейтенант, погорячился я на воротах. Действительно тяжёлый день был… — неуклюже попытался он извиниться, — Не стоило мне кричать на тебя, тем более при солдатах.

— Понимаю. У меня самого под вечер иногда остаются лишь жалкие клочки терпения. Мы делаем одно дело, ссориться ни к чему. Людям я всё объясню, к тому же, вы правы: они должны знать второй список наизусть, — лейтенант протянул руку.

Люк пожал её и удивился: «Молодой, но умён не по годам. И где де Крюа таких находит?»

Пришлось пройти ещё два поста: на входе во дворец и у кабинета. Но там Люка знали и пропустили сразу. Огромный стол резного дерева с массивным креслом во главе пустовал, хотя люстры над ним горели.

— Капитан, проходите сюда, — позвал министр из соседней комнаты с кучей полок, обычным столом и не такими высокими потолками. На столе лежали две стопки бумаг: он брал из одной, просматривал, подписывал и перекладывал в другую. Следующее письмо министр начал читать вслух:

— Прошу освободить моего сына из-под стражи, так как он по ошибке был втянут в авантюру, закончившуюся дуэлью. Пав невинной жертвой обстоятельств, находится сейчас в городской тюрьме. Имеются свидетели, могущие подтвердить его невиновность. Мальчик виноват лишь в том, что у него горячее сердце и пылкий нрав: вы поймёте, если были молоды. За это я готов понести ответственность, в том числе материальную, но не губите моего сына. Граф де Луз, — большими буквами, не торопясь, он вывел внизу письма: отказать, Винсен де Крюа, Первый министр его Величества. После чего поставил размашистую подпись и переложил в правую стопку.

— Когда вы его взяли, Люк?

— Приблизительно два часа назад.

— Надо же, как быстро де Луз пропихнул своё письмо, — в задумчивости молвил де Крюа, теребя воротник серого с серебряными узорами камзола.