Время Перемен

— Угрожали. Ваши бойцы. Я привёз трёх мертвецов в телеге. Днём они пытались убить графа. Знаете что-нибудь об этом?

— Я здесь ни при чём, — полковник примирительно поднял ладони, — Зачем мне Прияр? Мы не ссорились.

— Вас никто и не подозревает. Речь идёт о местном дворянине. Весьма влиятельном. Мне нужна ваша поддержка при аресте.

— Поддержка? — с сомнением в голосе ответил полковник, — Но…

— Вас никто не подозревает, господин полковник… Пока, — сразу обрубил Люк.

— Что-ж, — разочарованно вздохнул начальник гарнизона, — Приказ министра, да? Что от меня нужно?

— Дайте мне допросить ваших людей. Тех, кто знал убийц. И после, вероятно, мне потребуется один из ваших взводов. Помощь при аресте.

— У вас совсем нет людей?

— Есть, но я не хочу рисковать. Кто знает, сколько там будет человек?

— О ком идёт речь?

— Вы очень скоро узнаете, господин полковник.

Во взгляде начальника промелькнуло раздражение, но он промолчал.

…

— Так Пьер хотел денег у меня взять, но шиш ему. Он всем кругом должен.

— Посторонний кто был в кабаке?

— Ага. Не из наших. Ходил, высматривал чего-то.

— Благородный?

— Не, пройдоха какой-то…

«Вот пропасть… Прошлый говорил, что чужак из благородных».

— Одежду приметил?

— Дык одежда как одежда… обнаковенная.

— Лохмотья, или новая? Цвета какие?

— Да и не новая и не старая. Цвета? … Да обычные цвета. Я его мельком только видел. Мы в кости резались с ребятами, не до того было.

«И этот не знает ни хрена».

Люк открыл дверь комнаты:

— Жак, следующего давай! А ты, солдат, свободен.

Здоровенный детина шагнул в дверь, когда капитан уже сел за стол:

— Рядовой Габбс, господин капитан, прикажете войти?

— Сюда садись, дверь закрой только.

Доспехи слегка звякнули, когда солдат садился на стул. Люк специально сажал их напротив. По опыту знал — так они меньше врали.

— Пьера видел вчера в кабаке?

— Да.

— А после?

— Нет. Как он вышел, так больше не видел. Сегодня только…

— Что в кабаке он делал?

— Да как всегда — в кости резался, да денег просил. Послал я его подальше.

— Посторонний кто был?

— С ним? Не.

— А просто, сам по себе? В ваш кабак кроме солдат редко кто заходит, ты бы приметил.

— Был один вроде…

— Выглядел как? Чего хотел?

Бугай задумался и пожал плечами:

— Из наших вроде, из солдат. Может, на службу пришёл наниматься.

— Особенное что было у него? Вспоминай.

Солдат долго смотрел на стол, потом мотнул головой:

— Не, особо ничего не припомню.

— С чего взял, что он вояка?

— А рукой он так делал, будто топор на поясе поправлял, да и одежда дорожная.

— Какая?

— То не припомню.

«Кто говорит, что благородный, кто вояку помнит, а некоторые вообще толком ничего не сказали. Больше вреда от них, чем пользы, путаница одна. Что-ж делать?»

— Жак, всё, этот не нужен больше…

Солдат вышел из комнаты.

«Какой это был? Десятый?» — капитан глянул в записи: «Нет, уже двенадцатый».

Враньё капитан отмёл сразу — не могли все двенадцать человек договориться врать по-разному, пока Люк был у полковника. Толку от их слов не было. Понятно, что кто-то нанял опустившихся вконец солдат, но кто? Примет нет, значит, и не найдёшь его, и на де Клузо не выйти никак…

«Но у меня есть письмо. Приду, скажу, что и свидетель имеется, да арестую мерзавца. А там что-нибудь придумаю. Жена де Прияра начнёт биться в истерике, и это её выдаст. Или сам Клузо сотворит какую-нибудь глупость».

Люк де Куберте вышел из комнатушки и направился к пятой казарме, думая на ходу. Отряд охранял телегу с тремя телами.

— Парни, сложите трупы здесь, пока доски ими не пропахли. Пусть полковник решает, что с ними делать, это были его люди.

Люку навстречу шагнул ветеран, до этого говоривший с Тилем:

— Капитан, вы велели дождаться вас.

— Да, солдат, вот, возьми, — Люк протянул ему пригоршню монет.

— Скоро наша помощь им не понадобится.

— Почему же?

— В трёх семьях дети уже подросли, две вдовы вышли опять замуж и уехали кто куда, родители, о которых мы заботились, почти все поумирали, у остальных год-два и дети вырастут, вот и вся недолга.

— Значит, мы сдержали слово, — Люк отдал воинское приветствие, ветеран ответил тем же.

Знакомыми зловещими коридорами капитан добирался до кабинета начальника гарнизона. Он ещё помнил, как люди стонали здесь от голода и как блестели их глаза после поедания очередного трупа — своего, или кого-то из штурмующих. Они выполнили задачу, чуть не заплатив за это собственным рассудком. Как странно: главные офицеры — те, кто обязан быть крепче всех, сломались первые…

— У себя? — спросил де Куберте часового.

Солдат кивнул и три раза стукнул в дверь.

— Кто там? — послышался голос полковника.

— К вам капитан де Куберте.

— Пропустить.

Часовой распахнул дверь.

За столом напротив полковника сидел офицер, возрастом как его лейтенанты, видно, уже не зелёный дворянчик, а кое-чего повидавший. Люк быстро такое примечал. Седые виски, обветренное лицо, строгость во взгляде.

— Это лейтенант де Фудр, — представил его полковник, — Командир третьего взвода шестой роты, она у нас гвардейская, его взвод и пойдёт.

— Гвардейские роты в каждой дырке затычка, да, лейтенант?