Время Перемен

— Умммм… — удивлённо промычал Грисвольд.

— Признайся, ты просто подвешивал их за ноги и тряс, пока не выпадет всё до последнего медяка? — ехидно прокаркал Игги, — Они же больше не приедут, если так делать.

— Все платили сами, — грубо ответил Тром, — Значит, вернутся опять.

— Хватит, — прервал их Узвар, — Нам нужно решить, кто первым заступит на пост здесь, чтобы брать дань с кораблей. Грисвольд, ты поедешь обратно в Город Кожи. Сам решил, что нужно укреплять заставы, сам и присматривай за ними. До завтра пусть холуи посчитают, сколько тебе нужно золота, скажешь им. А дежурить будет Тром. До штормов ещё два месяца, пусть вытормошит из низинников всё, что можно. Никто из вас не привёз и восьми, а он вытряс одиннадцать. Такому таланту негоже пропадать даром. Начнутся бури — сменим.

Тром хотел отказаться, но Грисвольд кивнул, Игги проскрипел «согласен», а Верт просто сказал «да». Его собственный голос уже не играл роли. Узвар ловко всё провернул, приподняв Трома над остальными, как лучшего сборщика монет, и не возразишь ничего.

«Ты всё это затеял, чтобы я не смог нормально готовиться, а всё время возился с низинниками, пока ты сам спишь вдоволь и упражняешься по два-три раза в день… Хитрый скунс. Может, поэтому ты так долго первый средь вождей? Ничего, я найду способ драться и там. Марк мне поможет. А ты думай, что я сплясал под твою волынку, приближай свою смерть, старый безбородый индюк».

— Я не хочу торчать два месяца в этой крепости, но не вправе поступаться доверием совета вождей, — серьёзно ответил Тром, — И выполню свой долг, как положено — каждый капитан запомнит, кто такой Тром Быстрый. Только возьму денег на заставу, которую я решил построить в дне пути отсюда на запад.

— Не понимаю, на кой ляд нам там застава, но проверять не поеду, — ответил Узвар, — Мелковато для первого вождя, к тому ж, каши маслом не испортишь. И Тром принёс в казну больше остальных, пусть строит.

«Плевать тебе на казну, хитрый скунс. Ты просто хочешь сделать меня слабым. Согласившись дать мне денег, ты лишь подтвердил это».

* * *

Вождь прицепил меч слева на пояс, поправил топор, что висел справа, щит на руке, открыл дверь и удивился, увидев Изергиль.

Девка сидела на нижней ступеньке под дверью его дома, сжавшись и обхватив себя руками в попытке согреться. Оно и не удивительно, утро выдалось холодное.

— Ты чего тут мёрзнешь? — спросил Тром.

— Жду своего вождя, — пожала она плечами. Движение вышло быстрым и судорожным. Похоже, баба боли уже замёрзла всерьёз.

— Почему в дом не зашла? Если б мне вздумалось провести там ещё час, кто знает, может, пришлось бы убирать твой околевший труп с крыльца?

— Б-будить не хотела.

— Вожди не спят до обеда, могла стучаться с рассветом. Зачем ты пришла?

— Бабуля сказала следить, как раненая нога поведёт себя у воды, в сырости и сквозняках.

«Странно. Два дня назад её бабка говорила, что всё срослось, как надо. А теперь прислала внучку. Что ей будет-то, этой ноге? Но не важно. Я хотел собственную бабу боли, я её получил».

— Пойдём, захватим Марка с бойцами по дороге. В крепости есть очаг, отогреешься.

Он двинулся меж домов вниз по склону. Изергиль семенила за ним. Ещё не все проснулись — только доярки попадались кое-где, да пару холуёв тащили куда-то телегу. Раннее утро, но Трому было не до сна. Нужно, чтобы другие вожди думали, что он трясёт купцов от рассвета и до заката.

— Будешь моей личной бабой боли.

— Правда? — девка остановилась и облокотилась рукой на стену, шумно вдохнув воздух.

Тром остановился в недоумении: неужто он так быстро идёт?

— Спасибо, вождь, это большая честь, — Изергиль отлипла от стены и пошла дальше.

Они выбрались из лабиринта домиков и увидели внизу, на поляне, дружину Трома. Марк и десятники подошли к нему, лишь только он спустился.

— Что на сегодня, вождь? — первым спросил Реко.

— То же, что и вчера, но теперь дежурят те, кто вчера учились драться.

— А десятники? С тобой на этот раз?

— Нет. Десятникам так же учить. Лучшими воинами в караулах не становятся. Достаточно и того, что мы с Марком целыми днями ошиваемся в этой крепости.

— Где нам быть, вождь? — спросил старик Рэймс.

— Тут не светитесь. Идите за овчарни и поднимитесь повыше. Там по тропе, за пещерами, есть плато. Знаешь, где это?

Седой кивнул.

— Тренируйтесь теперь там, ни к чему делать это у всех на виду, пока я в крепости. Обживитесь там как-нибудь. Поляну расчистите, для отдыха что-нибудь соорудите, ясно?

Десятники кивали.

— И ещё одно: Изергиль теперь — моя личная баба боли. По всяким ранам, болячкам и хворям можете спрашивать её, а не бегать в избу. Вам ясно?

— Мы поняли, вождь, — многозначительно ответил Ялло.

Трому не нравилось, что это воспринимают именно так, но было бы странно, начни вождь объяснять своему десятнику, что берёт её не для утех.

Молчание прервал Марк:

— Пора строиться и идти, чего тянуть?

— Командуй.

— Войско! — гулким басом взревел верзила, — Кто вчера обдирал купцов, становись слева, кто учился биться — справа! Люди забегали и быстро разделились на две равные группы.