Время перемен

– Ладно, – не отступаю я, – если не хочешь, наймем для тебя репетитора. И можешь ездить верхом на Восторге. То есть пока мы не подыщем тебе другую лошадь.

– Не хочу другую лошадь.

– Послушай, Ева…

– Или я поеду верхом на Джо, или вообще не поеду.

Ева бросает щетку в поддон и, поднырнув под развязки, удаляется по проходу, бросив меня в компании Флики.

Отстегиваю развязки и оставляю у стены, а потом беру Флику за капсюль, завожу в денник и снимаю недоуздок. Закрыв дверь денника, вешаю на нее недоуздок. Если бы для лошадей существовал гардероб, Фликин был бы лиловым. Комплект для ухода, недоуздок, корда, чембур, чепрак, щетки и даже ведра для воды – все выдержано в лиловом цвете.

Оставив Флику в деннике, поднимаюсь по темной деревянной лестнице в квартиру. Чувствую себя приговоренным к смерти преступником, идущим на эшафот.

Ева лежит на моей кровати и безутешно рыдает. Фредди разлеглась на подушках, а возле нее свернулись клубочками котята. Теперь они со спины скорее напоминают не крыс, а поросят. Их мамаша, прищурившись, наблюдает за нашими действиями.

– Ева, милая, успокойся.

Дочь берет бумажный носовой платок, который я подаю, и громко сморкается.

– Скажи, ты хочешь вернуться к Натали?

– Она не возьмет меня обратно.

– Неизвестно. Но ведь речь не об этом. Мне надо знать, чего хочешь ты.

Ева поворачивается покрасневшим от слез лицом. Похоже, у нее сейчас произойдет очередной срыв. Я отступаю на шаг, собираясь с силами, чтобы продолжить разговор.

– Ничего не знаю! – кричит дочь. – Почему я все испортила?! Не хочу чувствовать себя виноватой, и не могу представить свою жизнь без Джо! Особенно теперь, когда умер папа! А я хочу, чтобы он был жив! – Ева падает на скомканную постель и заливается слезами. Похоже, успокоится она не скоро.

Тихонько подхожу к изножью кровати и сажусь рядом. Осторожно поглаживаю по спине, а потом тоже прикладываюсь на подушку и шепчу на ухо ласковые слова. Глажу по колючей, почти лысой голове. Постепенно Ева успокаивается, и ее тело выглядит обмякшим и безвольным.

– Доченька, давай вернемся вместе в дом, – предлагаю я.

– Нет, не хочу, – сдавленным голосом отказывается Ева.

– Ну, пожалуйста.

– Нет, приду чуть позже, а сейчас мне нужно побыть одной.

С горестным вздохом целую бритый затылок и пячусь к двери, стараясь не наткнуться на мебель.

На обратном пути навещаю Восторга, который встречает меня радостным ржанием. С упоением целую бархатистый нос лошади, высовывающийся из денника в отверстие для подачи пищи.

* * *

Вернувшись в дом, застаю Дэна в своем кресле. В руках у него банка с пивом. Мой бокал по-прежнему на столе. Молча хватаю его и усаживаюсь на полу напротив развивающего центра.

Джереми клюет носом, но еще бодрствует.

– Ну как, поговорили? – интересуется Мутти. – Или лучше не спрашивать?

– Ничего утешительного сообщить не могу, но теперь хотя бы знаю, что должна сделать.

– И что же именно?

– Надо срочно уговорить Натали взять Еву обратно или продать мне Дымчатого Джо.

– А если она отвергнет оба варианта?

– Тогда плохо дело. – Не отрываясь смотрю на огонь в камине.

Однако через некоторое время понимаю, что в мое отсутствие произошли какие-то события. Вскидываю голову, как от удара, и встречаюсь глазами с Мутти и Дэном.

– Ну, что там у вас? – Я уже не скрываю раздражения.

– Пожалуй, оставлю вас вдвоем, – поднимается с места Мутти.

– Нет, Урсула, – машет рукой Дэн. – Конечно, если вы не хотите присутствовать… Но я думаю, все образуется и… – неуверенно бормочет он.

– Послушайте, вы оба! Ну сколько можно испытывать мое терпение? Давайте, выкладывайте, что тут у вас произошло?

– Хотим кое-что предложить. – Дэн выпрямляется в кресле. – Имей в виду, никто не станет настаивать, если тебе наше предложение придется не по душе.

– Господи, какое еще предложение?

Беседа с дочерью изрядно меня вымотала, и теперь я вымещаю раздражение на Дэне и Мутти. А еще мне тревожно на душе.

Очень тревожно. Ясно, Дэн и Мутти собираются сразить меня наповал.

Дэн смущенно морщит лоб и отводит взгляд.

– Понимаешь, я вот тут подумал… Может, вместо того чтобы строить новый дом на ферме «Рассвет», лучше сделать пристройку к этому дому… Тогда и Урсула будет всегда рядом с нами.

Смотрю на обоих и тупо моргаю.

– И это все? – Мрачные подозрения еще не рассеялись.

– Все! – отвечают хором Мутти и Дэн.

Допиваю залпом вино и начинаю судорожно хихикать. Смех переходит в истерику, и я уже не понимаю, что делаю: плачу или смеюсь. Скорее всего, и то, и другое. А я-то думала, что придется уговаривать Дэна. Боялась, он не захочет жить под одной крышей с Мутти.

Дэн мигом оказывается на полу рядом со мной, а за ним и Мутти. Но из моего невнятного блеяния понять что-либо невозможно. Да будь я даже в нормальном состоянии, все равно ничего объяснить не сумела бы. Не устаю удивляться, сколь зыбкая грань разделяет порой в жизни трагедию и комедию.

* * *

На следующий день отправляюсь в Уайлдвуд, хотя не слишком ясно представляю цель своей миссии. Руководствуюсь единственным стремлением предоставить дочери варианты выбора, а там пусть решает сама.