Время первых. Судьба моя – я сам…

Возмущенным потоком этот Су-15 учебный Миг-15 перевернул, в глубокую спираль загнал. Последний доклад Юрия на высоте 4200 метров был сделан: «Я, 625-й, задание в РИПе[1] выполнил, иду на рубеж[2]».

Я считал, что никакой критики официальная версия не выдерживает, но мне сказали тогда: здесь серьезные экспертизы – не возникай, полковник. Все равно с заключением Госкомиссии я не согласился и, как потом выяснилось, был прав – остальные все врали.

В 1991 году, когда тридцатилетие первого полета человека в космос отмечалось, о гибели Гагарина рассуждали все, кому не лень, и версии самые абсурдные выдвигали: что летчики якобы пьяные были, что они охотились… Вынести это невозможно было, и мы к руководству страны обратились с просьбой собранные комиссией документы открыть и заново расследование провести. Нам разрешили. После этого, используя современную вычислительную технику, аэродинамическую трубу, академик Сергей Михайлович Белоцерковский все проверил.

Расчеты подтвердили: самолет, летевший на скорости 750, мог спуститься за 55 секунд с высоты 4200 метров до нуля, только войдя в глубокую спираль. Только одна трасса возможна (одна!), другие в эти данные просто не вписываются.

Кстати, среди документов о расследовании катастрофы свой акт я нашел – он кем-то был полностью переписан, и интервал между сверхзвуком и взрывом с полутора-двух секунд до пятнадцати-двадцати был увеличен: это должно было означать, что расстояние между самолетами пятьдесят километров было, и Су-15 не виноват.

Сергей Михайлович из жизни уже ушел, я один остался, но продолжал с летчиками ЛИИ бороться, которые доказывали: «Ты не прав, ты неопытный человек, мы утверждаем, что этого быть не может». Оказалось, может…

В 2013 году я к Путину обратился: «Владимир Владимирович! Сорок пять лет прошло с тех пор, как Юрий Гагарин погиб, документы откройте». Открыли. Все, как я сказал: несанкционированный самолет рядом со «спаркой» (так называли двухместный вариант одноместного истребителя или спортивного самолета) прошел, перевернул ее, а дальше меня попросили фамилию этого летчика-испытателя не называть…

Он, кстати, жив. Ему уже за девяносто. В 1988 году Героем Советского Союза стал…

Оказалось, что руководитель подготовки космонавтов Николай Петрович Каманин об этом знал, авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев знал, но когда письмо товарищей, которые мою версию подтверждали, к первому заместителю председателя Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР Николаю Сергеевичу Строеву попало (в 1954–1966 гг. он был начальником ЛИИ), тот распорядился: «Вопрос этот не поднимайте – погубите летчика. Он это неумышленно сделал».

Вот что на самом деле произошло.

Теперь тайны в этом нет, а есть разгильдяйство и нарушение режима полетов, но меня огорчает другое: что люди, работавшие в комиссии, знали правду, но делали вид, что это не так. Я хотел бы, чтобы все знали правду о гибели Гагарина.

Я один боролся с 1968 года, что-то доказывал, боролся. Я, как специалист, приглашенный работать в комиссии, написал свое видение произошедшего, я присутствовал при исследовании, и я все слышал, я был в тринадцати километрах от места падения Гагарина.

Теперь мне давали возможность объявить об истинной причине при условии, что я не назову имя летчика, который нарушил дисциплину и создал аварийную обстановку. Я дал слово, что не назову. Но он виноват. Он должен был летать на одной высоте, а он спустился вниз. Я беседовал с крестьянами на следственном эксперименте, которые каждый по отдельности рассказывали, что они видели самолет, похожий на балалайку… А это Су-15, у него треугольное такое крыло…

Недавно выступил Миронов, и он сказал, что Су-15 летал на двадцать минут раньше. Но я-то что – не верю своим ушам? Сколько я выступал, и в открытом эфире, и у Караулова выступал… А расскажите все же, в чем причина гибели Гагарина? Ни хрена никто не хочет знать.

Глава десятая Покушение на Л. И. Брежнева

22 января 1969 года я находился в автомобиле, обстрелянном офицером Виктором Ильиным в ходе покушения на Л. И. Брежнева.

Так уж случилось, что в машину с космонавтами попали пули, предназначавшиеся Леониду Ильичу… Он потом подошел ко мне на торжественном приеме и попросил показать след от пули на моей шинели. А я что? Раз генеральный секретарь ЦК КПСС просит, пошли в раздевалку, и я продемонстрировал ему след от пули, пролетевшей по касательной. Брежнев был тогда очень растерян. Он все внимательно осмотрел и говорит:

– Не волнуйся, это не в тебя, а в меня стреляли.

Утешил…

Баллистики позже провели экспертизу и установили, что меня чудом не зацепило. Так и сказали:

– Спас тебя Бог, Леонов.

Я ответил:

– Значит, буду молиться…