Время подонков: хроника луганской перестройки

А еще через два дня приехал Енченко с сопровождающими его лицами. Завтра должен был состояться пленум обкома партии. Столяренко встретил его на вокзале, вместе доехали до обкома и прошли в его кабинет. Беседовали с глазу на глаз почти три часа. Енченко сообщил, что в условиях гласности, дело о журналисте невозможно спустить на тормозах, надо принимать кадровые решения, наказать всех виновных, вплоть до снятия их с работы. Столяренко допустил огромную оплошность в этом деле. Так же наказать непосредственного исполнителя Семерчука – тоже освободить от занимаемой должности. Поникший Столяренко спросил о своей дальнейшей судьбе:

– На партийной работе, Павел Трифонович, тебе больше не быть. Есть несколько предложений твоей дальнейшей работы – можешь остаться в Ворошиловграде и руководить областным профсоюзом. Там как раз освободилось место. Желаешь?

– Нет. – Замотал головой Столяренко. – Как я могу, с первого лица в этой области, уйти на более низшую ступень. Меня же заклюют мои бывшие подчиненные. Куда-то подальше. Может в ЦК найдется должность?

– В ЦК и так идут сокращения. Ты же знаешь сам. Если хочешь подальше, то есть места в международном торговом представительстве. Сейчас свободно место в Монголии. Желаешь туда поехать?

Столяренко тяжело вздохнул:

– Давайте в Монголию. Подальше отсюда.

– Договорились. Теперь зови секретарей, я им объясню ситуацию.

Семерчук видел, что в обкоме находится Фотин. Он приободрился – тесть не даст его в обиду. Но Фотин, зашедший в его кабинет разочаровал своим известием. Ему не удалось встретиться с Енченко. Сразу после совещания с секретарями обкома, секретарь ЦК, сославшись на плохое самочувствие, уехал на дачу в районе сельхозинститута. А потом Фотин добавил:

– Ты знаешь, что с ним приехала Галина Давыденко?

– Нет. – напрягся Роман, – а она здесь, в обкоме?

– Не знаю. Я ее видел здесь часа три назад. Она сейчас работает в ЦК у Енченко. Поговори с ней. Может она чем-то поможет. А я пойду к себе на работу в облисполком.

Фотин ушел, а Роман, подождал несколько минут, чтобы тесть мог уйти с этажа подальше. Потом взял папку с какими-то бумагами, чтобы все видели, что он не просто ходит по коридорам, а куда-то конкретно идет по работе, выскочил из кабинета, и почти побежал по этажам обкома в поиске Галины – может, действительно она ему поможет. Вскоре ему подсказали, что Давыденко сидит в кабинете у своей старой подруги, – инструктора отдела культуры, находится там давно, если уже не ушла. Роман подбежал к нужному кабинету, приоткрыл дверь, и услышал голос Галины. Сердце его затрепетало, как в юности, при первой встрече с любимой девушкой. Правда, это была тогда не Лена – его жена. Ему сейчас казалось, что страсть и даже некоторое чувство любви к Галке, не пропали. Но надо было подождать, когда она выйдет из кабинета, и Роман стал ходить по длинному коридору. Было несколько неудобно, – проходили знакомые, здоровались, возвращались обратно, а он все ходил по коридору. Но минут через двадцать Галина вышла из кабинета вместе подругой, которая решила ее проводить. «Не наговорились еще!» – недовольно подумал Роман и, сделав вид, что идет по каким-то делам, пошел им навстречу. Поравнявшись с ними, он поднял глаза и постарался своему лицу придать изумленный вид:

– Галя! Ты ли это?

Она остановилась и тоже с удивлением ответила:

– Рома?!

Дружеское обращение Галины, приободрило Семерчука – может она его спасет? Подруга-инструктор, увидев их встречу, заторопилась:

– Пойду работать, а то мы с тобой заболтались. Но ты меня не забывай, звони, еще встретимся, – и пошла обратно в свой кабинет.

Они остались одни. Роман не знал, что сказать и предложил:

– Пойдем, где-нибудь присядем и поговорим.

Галина согласно кивнула, и они прошли в рекреацию коридора и сели в кресла за маленький журнальный столик. Оба молчали, не зная с чего начать разговор, ведь между ними когда-то были не только рабочие отношения, а более близкие. Но вспоминать о близости никто не хотел, а по работе поговорить можно. Галина первой так и спросила:

– Как тебе работается на руководящей должности?

Нет, она ничего не забыла и вопрос задала такой, чтобы и он почувствовал, что она сделала для него два года назад доброе дело.

– Работаю, – просто ответил Семерчук, – сама знаешь, что эта перестройка дала нам столько работы, что разгребаешь ее и никак конца не видать. Ну, а как ты поживаешь в столице?

– Ты же, наверное, знаешь, что заканчиваю заочно высшую партийную школу, работаю в секретариате Енченко, его помощником…

– Знаю. Но вообще-то, как складывается твоя столичная жизнь?

– Благодаря тебе, хорошо. – Съязвила Галина. – Я тебе даже в некоторой степени благодарна, что ты сделал для меня два года назад.

Роман смущенно опустил глаза – благодарность за подлость. Так может говорить только очень сильная натура, да и благородная душа. И Роман ответил:

– О твоей работе я знаю. А как складывается личная жизнь? Ты замужем?