Время предательства

– Я знаю, что агент Николь переменчива, – продолжил Гамаш. – Я знаю, что она, возможно, работает на Франкёра, и не исключено, что это она распространила видео.

– Господи, Арман, вы когда-нибудь слушаете себя? – спросила Тереза. – «Я знаю, я знаю, я знаю».

– Я пытаюсь сказать, что у меня не было выбора. Может быть, она работает на него, но если нет, то она наша единственная надежда. Ее никто не хватится. Никто никогда не спускается в тот подвал. Да, она эмоционально незрелая, грубая, непокорная, однако в ее деле – в поиске информации – ей нет равных. Они с Жеромом будут непобедимой командой.

– Если она нас не прикончит.

– Oui.

– И вы решили, будто мы с Жеромом так глупы, что, выслушав ваши объяснения, не придем к тому же заключению?

– Извините, – повторил Гамаш. – Я должен был вам сообщить.

Он огляделся вокруг, острым взглядом осмотрел дорогу, ведущую из деревни. Тереза сделала то же самое.

– Если она работает на Франкёра, – сказала Тереза, – то он уже на пути сюда. Она наверняка сообщила ему, что мы заодно, и поведала, чем мы занимаемся. И подсказала, где нас найти. А если еще не успела, то скоро сообщит.

Гамаш кивнул, продолжая смотреть на вершину холма – не появится ли там шеренга черных машин и не остановится ли, словно овечий помет на белом снегу.

Но ничего такого не произошло. По крайней мере, пока.

– Мы должны исходить из худшего. Предположим, он уже выяснил, что мы с Жеромом не улетели в Ванкувер, – сказала Тереза. – Не отвернулись от вас. – Судя по тону, она жалела о своем решении. – И ему известно, что все мы обосновались в Трех Соснах и пытаемся собрать информацию на него. – Она снова посмотрела на Гамаша оценивающим взглядом. – Как мы можем вам доверять, Гамаш? Как мы можем быть уверены, что вы не сделаете еще чего-нибудь, не посоветовавшись с нами?

– А разве я единственный, кто утаивает сведения? – спросил он более резко, чем хотел. – Пьер Арно.

Он как будто швырнул в нее это имя.

– И что более неприемлемо? Что более опасно? – спросил он. – Агент, который то ли работает, то ли не работает на Франкёра, или серийный убийца? Убийца-психопат, который знает механизмы Квебекской полиции лучше, чем кто-либо другой? Так что, участвует Арно во всем этом?

Он посмотрел на Терезу, и ее щеки зарделись. Она коротко кивнула:

– Жером считает, что да. Он не знает, каким образом, но, если им удастся заставить эту штуку работать, он выяснит.

– И как долго он утаивал это имя от вас? От меня? Вы не считаете, что нам полезно было бы его знать?

Гамаш говорил все громче, хотя и пытался сбавить обороты.

– Oui, – согласилась Тереза. – Это было бы полезно.

Гамаш коротко кивнул:

– Давайте поставим точку. Его ошибка не извиняет мою. Я был не прав. Обещаю в будущем советоваться с вами и Жеромом во всем. – Он протянул ей руку в перчатке. – Мы не можем себе позволить ссориться.

Она посмотрела на его руку. Протянула свою. Но не улыбнулась в ответ.

– Почему вы не арестовали Франкёра вместе с Арно и остальными? – спросила она, отпуская его руку.

– У меня не хватало доказательств. Я пытался, но предъявить ничего не мог. Он был заместителем Арно. Трудно себе представить, что Франкёр не участвовал в убийствах в племени кри. Или, по меньшей мере, не знал о них. Но мне не удалось найти никаких подтверждений.

– Однако против старшего суперинтенданта Арно вы нашли доказательства? – спросила Тереза.

Она затронула больное место старшего инспектора. Как он мог найти убийственные прямые улики против старшего суперинтенданта, но не против его заместителя?

Это волновало его тогда. Волновало и теперь. Даже сильнее, чем прежде.

Это наводило его на мысль, что он не только не выкорчевал порчу из полиции, но даже не обнаружил ее источника.

Это наводило на мысль, что у Сильвена Франкёра имелся высокий покровитель, который прикрывал его. Но не прикрыл Арно. Отдал Арно на растерзание волкам.

Возможно ли такое?

– Oui, – сказал Гамаш. – Выявить это было трудно, тогда как свидетельства против Арно лежали на поверхности.

– Он всегда утверждал, что невиновен, Арман. Вы не думаете…

– Что он и в самом деле не виновен? – закончил ее вопрос Гамаш и покачал головой. – Нет. У меня нет ни малейших сомнений.

Но, подумал Гамаш, может быть, Пьер Арно не настолько виновен, как ему, Гамашу, кажется. Или есть кто-то другой, на ком лежит еще большая вина. Кто-то, пока остающийся на свободе.

– Почему старший суперинтендант Арно стал преступником? – спросила Тереза. – Об этом не говорилось ни в суде, ни в конфиденциальных документах. В начале своей карьеры он вроде бы уважал кри, даже восхищался ими. А тридцать лет спустя оказался замешан в их убийствах. И без всяких видимых причин.

– Ну, как вам известно, сам он не убивал, – сказал Гамаш. – Он создал атмосферу, которая поощряла убийства. Даже вознаграждала их.