Время – река

Мадди назвала ее красавицей, с тревогой вспомнила она. В свете этого утра Мия поверила ей.

Она встала с постели, приняла душ, надела свои обычные шорты цвета хаки и хлопковую рубашку. Потом, прихватив сумочку, направилась прямо в Уоткинс‑Милл. Она припарковалась напротив кондитерской Шаффера и, соблазняемая ароматом кофе, горячего хлеба и шоколада, вошла внутрь. Зазвенел колокольчик, но она не услышала веселого приветствия Беки. Бросив взгляд за витрину, она увидела, что Беки нет на ее привычном месте за конторкой почтового отделения.

– Привет, Кэтрин, – поздоровалась она, подходя к стеклянной витрине.

Девушка отвернулась от кофеварки.

– Доброе утро, Мия, – ответила она, улыбаясь так же, как мать. – Простите, я сражаюсь с этой проклятой машиной.

– Где твоя мама?

– Сегодня к ней придет врач. – Видимо, на лице Мии отразилась тревога, потому что Кэтрин продолжила: – Не стоит беспокоиться. Все, как обычно. Но доктор хочет, чтобы она не волновалась. И не заставляла себя так много работать.

– Впервые, зайдя сюда, я не услышала, как она окликает меня по имени. Ее можно навестить?

– Может быть, не сегодня. Она утомится после визита врача. – Яркие губы Кэтрин задрожали, но она совладала с собой. – Вам, как обычно, кофе?

– Спасибо, – ответила Мия. Она с уважением отнеслась к просьбе Кэтрин и решила подождать до завтра. Она посмотрела сквозь стекло витрины на выпечку. Этим поздним утром выбор был не так велик, но редко случалось, чтобы не было шоколадных пончиков.

Мия принесла выпечку и кофе на стол, решив устроить себе поздний завтрак и позвонить по телефону. Она откусила пончик, слизнула шоколадную глазурь с пальцев, а потом проверила, кто ей звонил. Ее ожидала масса голосовых сообщений.

Би‑бип.

Привет, сестренка! Я уже дома. Мне повезло, и гроза настигла меня, когда я уже подъезжала к Соммервилу. Мне так понравилось, как я провела эти выходные. Нам нужно каждый год ездить в горы, чтобы сестринские узы не ослабевали. Позвони мне.

Би‑бип.

Мия, это Чарльз. Просто хочу удостовериться, что денежный перевод прошел нормально. Послушай, на самом деле, мы очень хотели бы сохранить картину Пратт‑Томас[38] с болотом, думаю, будет только справедливо, если я оставлю ее себе, а поскольку мы покупали ее вместе и, скажем, она так чудесно смотрится на своем месте, я действительно хотел бы, чтобы она осталась у меня. Давай поговорим об этом.

Мия про себя чертыхнулась. Из всего, что было в их квартире, включая фарфор, хрусталь и фамильное серебро, она хотела получить только картины. Она не считала, что просит слишком многого. Искусство было ее страстью, а Чарльз ничего в нем не понимал. Не то чтобы эти картины были музейными ценностями, стоившими целое состояние. Большинство из них были написаны местными художниками, с которыми она была знакома и которыми восхищалась, то есть каждое пополнение коллекции было ее личным вкладом. В частности, та самая картина представляла собой унылый вид болота на закате и была ее любимой, кроме того, она была самой большой. Она висела над каминной полкой в гостиной. А Чарльз сказал: «Мы  очень хотели бы сохранить ее». Мия фыркнула. «Если Чарльз собирается пересмотреть условия, предусмотренные договором о расторжении брака, значит, ей нужен адвокат», – смиренно подумала Мия.

Би‑бип.

Здравствуйте, миссис Лэндан! Это Люси Рузвельт, внучка миссис Майнор. Она плохо себя чувствует. Надеюсь, что сегодня вы сможете отменить свой визит. Завтра вам подходит?

Би‑бип.

Доброе утро, Мия! Это Флосси, простите, я слишком затянула с приглашением на ужин. Почему бы вам не прийти к нам в четверг вечером? Около семи? О пироге я тоже не забыла.

Би‑бип.