Время – река

– Пожа‑а‑а‑луйста… Ты уже на финишной прямой, а твой муж уже разыграл свою карту неверности. Ты должна отыграться и отплатить ему той же монетой.

Подтянув колени к груди, Мия обхватила их руками.

– Честно говоря, я в панике.

Лицо Мадди смягчилось, и на нем появилось выражение озабоченности.

– Из‑за чего? Из‑за болезни?

Мия покачала головой:

– Нет, ну не совсем так. – Она посмотрела на свою ногу и тихо произнесла: – Я опасаюсь близости. Меня ужасает мысль о том, что он потеряет ко мне интерес, когда увидит мое тело. Как Чарльз. Он больше никогда не прикасался к моей груди. У него не хватало духу посмотреть на мой шрам. – Мия посмотрела на облака, отражавшиеся в кружке. – Чарльз сказал тогда, что хотел бы заняться со мной любовью, но просто не может.

– Вероятно, в этот момент вы задумались о семейной психотерапии?

– Нам следовало поговорить об этом открыто, пройти курс психотерапии и все такое. Но мы не сделали этого. Полагаю, я просто надеялась на то, что со временем все уладится. Но он поступил по‑своему.

– Скотина.

– Я была опустошена. Потом я разозлилась, мне было стыдно, мне казалось, что мое тело стало непривлекательным для мужчин. Даже для меня самой.

– И ты боишься, что у Стюарта будет та же реакция? – Когда Мия кивнула в ответ, она спросила: – Он знает о том, что ты была больна раком?

– Да. Он знаком с программой оздоровительной рыбалки и имеет представление об этом. Мы познакомились на реке случайно и стали друзьями. Приятелями‑рыбаками. Сначала мы вообще не разговаривали о личной жизни. Через несколько недель мы стали понемногу говорить об этом и наши отношения перешли в следующую фазу, ну… – Мия подбирала слова. – Мы были счастливы, как подростки, целовались, держались за руки, болтали… – Покраснев, она обхватила щеки руками. – Я правда снова почувствовала себя девчонкой. Я все время думаю о нем, я мечтаю о нем. А его поцелуи, боже мой, что за поцелуи! Он – замечательный.

– Ладно, довольно. Я так и вижу эту картину. – Усмехнувшись, Мадди искренне добавила: – Мне кажется, все складывается превосходно. Так в чем же дело?

Мия выдохнула:

– Во мне. Хотя он никогда не распространялся об этом, я понимаю, что он не торопит меня. Он знает, что я не готова, и думает, что все дело в разводе. Но это не так. Мадди, возможно, я никогда не буду готова. Я пытаюсь подружиться со своим телом. Я могу без страха смотреть на свой шрам. Я даже смазываю его кремом. Но я… мне кажется, я не вынесу, если он вызовет отвращение у Стюарта.

Мадди со вздохом поставила кружку на стол. Она посмотрела Мие прямо в глаза.

– Во‑первых, Стюарт – это не Чарльз. Я познакомилась с ним только сегодня утром, тем не менее я вижу, что он за человек. Он заслуживает того, чтобы дать ему шанс.

Мия обхватила себя руками.

– Я не хочу рисковать тем, что есть между нами, ради того, чтобы получить больше.

– Милая, если тебя это так волнует, почему бы не сделать пластику молочной железы? Сегодня намного больше возможностей, чем в те времена, когда нашей маме удалили грудь.

– Может быть, мне следовало сделать это сразу же. Когда у меня обнаружили рак груди, я восприняла это как смертный приговор, наверное, потому, что мама умерла очень быстро после того, как узнала свой диагноз.

– Понимаю. Никогда в жизни мне не было так страшно.

– Я оказалась в беде, а от Чарльза было мало толку. Он сломался и постоянно рыдал. Я и думать не хотела о новой операции и пластике груди. Когда доктор Фиски порекомендовал ее мне, я ждала, когда буду готова принять решение и согласиться. Вдобавок моя страховая компания не стала бы ее оплачивать. По крайней мере, теперь у меня есть деньги, и я могу сделать операцию, если захочу. Просто я не знаю, смогу ли снова вынести операцию и боль.

– Рано или поздно тебе придется либо принять свое тело, либо сделать хирургическую пластику молочной железы.

Мия запустила пальцы в волосы и пробормотала:

– Пока я не могу даже думать об этом.

– Знаешь, ты меня совсем запутала. Только что ты рассказывала мне о том, как тебе дороги новые отношения со Стюартом, что вы не торопите события, стараясь лучше узнать друг друга. Ты прямо светишься, когда говоришь о нем. Но чего ты боишься? Тебя пугает, как выглядит твоя грудь? Ты снова придаешь значение только телу.

Мия молча посмотрела на сестру.