Время сейчас (СИ)

Король нашёл Айни во время одной из своих длительных экспедиций. Народ поговаривал, что Айни — не совсем человек. Слишком красивая, слишком странная; должно быть, принцессу бросили чужаки, когда спешно покидали этот мир. Почему они бежали? А кто ж их, чужаков, поймёт. Может, их боги им это повелели. Может, почва и климат не понравились. Но прошло уже лет пятнадцать, а те чужаки до сих пор не показывались из Врат. Им на смену пришли другие, с волосами нормального цвета и с нормальными, человеческими глазами. Изредка, два-три раза в год, отправлялось несколько обозов из Врат, размещённых в Срединном королевстве, но товара всегда было мало для бойкой торговли, хоть качество вещей и заставляло дивиться чужому мастерству. Тонкие яркие ткани, искусно выкованные украшения, причудливые музыкальные инструменты. О пропавшем ребёнке с седыми волосами никто из новых чужаков не знал. Впрочем, однажды некий купец предположил, что раз девочку никто не разыскивает, то мать её — из этого мира. Никакая мать не оставила бы ребёнка, ведь боги запрещают это, — добавил купец. Возможно также, что ребёнок — полукровка, — сделал вывод купец, пожимая плечами, — кому он тогда вообще нужен?

Так или иначе, Айни повезло вырасти не нищенкой или попрошайкой, а принцессой огромной и богатой страны. Нельзя сказать, что это делало её счастливой. Возможно, походи Айни на всех остальных жителей Срединного королевства, жизнь её была бы проще. Однако отличие Айни заключалось не только в цвете волос и глаз. Тело её… тоже было иным.

Тсан не сразу узнал об этом, не сразу увидел. А даже когда и увидел, то не сразу понял. Он служил Айни, своей госпоже, уже несколько лет, когда случилось неизбежное. Между принцессой Лиайндрисской и наследным принцем Вайзалии, далёкой северной страны, заключили помолвку. Династический брак был обычным делом. Вместе с Айни страна принца Варкалиса получала договоры на торговлю и сотрудничество, разрешение на столетнюю аренду земель близ южного моря и богатое приданое. Раньше с принцем Вайзалии Айни никогда не встречалась, но воле отца покорилась спокойно.

— Я должна служить своей стране, — сказала Айни, когда они с Тсаном остались наедине. – И я выполню свой долг. Приложу все усилия. — Потом она помолчала и тихонько добавила: — Я плохая дочь.

Тсан попытался возразить, переубедить, хоть он и не был силён в красноречии, но принцесса не стала его слушать, подняла руку, призывая остановиться, и Тсан замолчал.

На их свадебный караван напали. Слишком хорошо подготовлен оказался отряд разбойников, да и проводники, кажется, были подкуплены. Некогда было выяснять детали: Тсан чудом смог спасти Айни и избежать встречи с разбойниками. Пока те грабили лошадей с поклажей и вскрывали сундуки с приданым — украшениями, тканями, шкурами и кожами редких животных, Тсан спрятал принцессу в маленькой палатке старой служанки.

— Сидите тихо, — шепнул он. — Я отыщу для вас другую одежду, и тогда мы сможем уйти. Быть может, найдётся даже лошадь.

Кожаный тубус с верительными грамотами и всеми документами он скинул к ногам принцессы, а с собой взял только меч, предварительно проверив, легко ли он вынимается из ножен. Тело разбойника, у которого он отобрал оружие, валялось снаружи, и на труп могли наткнуться в любой момент.

— Тсан! — воскликнула Айни, заставив его обернуться, и резко, через голову, стянула свой наряд, богато расшитое шёлком и драгоценным бисером платье, оставшись в тонкой полупрозрачной сорочке.

Тсан застыл в ужасе, ему показалось, что он ослеп: мозг отказывался верить в то, что видели глаза.

— Оденьтесь, — шепнул он.

— Лучше ты, чем они, — ответила Айни, нервно комкая рукав сдёрнутого платья. Татуировка: розы, шипы и листья, украшающие плечи и спину и частично заходящие на шею, виднелась сквозь дымчатую полупрозрачную ткань; Айни стояла вполоборота, и если бы Тсан хотел, то теперь мог бы проследить весь рисунок от шеи до поясницы. Но кем бы он был, если бы захотел этого?! При дворе было принято украшать краской кожу. Вот только Тсан не раз замечал, что татуировка Айни сделана, чтобы перекрыть другой узор, очень похожий на чешую.

Нет. В тот момент Тсан не смотрел на татуировку, он наконец-то получил возможность увидеть, что тело Айни отличается от тела любой другой девушки. Слишком тонкое, совсем без груди, по-мальчишески плоское, трепетно хрупкое и — всё равно странным образом гармоничное. От осознания, что Айни нравится ему физически, Тсан в панике заметался. Потом схватил первое, что попалось ему под руку, старую тёмно-серую накидку с вырезами по бокам, явно пошитую на даму более дородную, чем была Айни. Он набросил накидку своей принцессе на плечи, почти завернул в неё с головы до пят и хмуро приказал:

— Идёмте. И не выдумывайте чепухи, до этого не дойдёт, клянусь. Идёмте скорей.

Он обещал себе, что подумает о своей странной реакции на наготу Айни позднее. Когда-нибудь позднее. Возможно, после того, как успешно доставит её к мужу во дворец. Возможно, после свадьбы.