Время шаманов. Сны, дороги, иллюзии

– Я вижу, вы человек мужественный, поэтому я вам скажу правду… Или почти правду. Последствия таких травм черепа и позвоночника, как у вас, молодой человек, пока излечению не поддаются. Вам нужно постоянно наблюдаться у медиков, может быть, удастся хоть что-то сделать.

– Спасибо, – тихо сказал Кирилл и встал. – До свидания, доктор.

– Постойте-ка, молодой человек! – голос врача был взволнован. – Если бы вы начали плакать и кататься по полу в истерике, я бы со спокойной душой забыл о вас. Но теперь я хочу вам кое-что рассказать. Садитесь.

Кирилл сел в продавленное кресло, стоявшее возле выхода из кабинета. Врач с неожиданной для его почтенного возраста стремительностью подошёл к нему, отчего полы его белого халата распахнулись, прикрыл поплотнее дверь и, усевшись верхом на старинный венский стул, начал рассказывать:

– …Много лет назад я, окончив медицинский институт, работал в Эвенкии в небольшом посёлке. И довелось мне быть свидетелем событий, которые я, как естество­испытатель, не могу объяснить с научной точки зрения.

И далее он рассказал Кириллу несколько странных историй, которые приключились с ним во время его многочисленных поездок в отдалённые посёлки и на геологические базы, расположенные в непроходимой тайге. Все эти истории были связаны с необъяснимыми исцелениями безнадёжных больных после того, как от них уже отказались врачи. Иногда это были охотники после несчастных случаев на охоте, иногда геологи, а чаще – местные жители, эвенки. Один из этих случаев запомнился Кириллу во всех деталях.

– …Я уже ждал вертолёт, чтобы лететь домой после планового облёта таёжных селений и охотничьих зимовий, когда за мной пришёл вездеход из соседнего посёлка. Молодой охотник-эвенк упал со скалистого обрыва, получив множественные переломы рёбер, переломы позвоночника и основания черепа, открытый перелом ноги. Это зрелище было тяжёлым даже для меня, а я к тому времени повидал многое. Я оказал первую помощь, сделав всё необходимое в таких случаях, но видел, что жить ему осталось несколько часов. Он был без сознания, уже начались воспалительные процессы, которые в тех условиях остановить было невозможно. Об этом я и сообщил его отцу, который ответил, что нужно, чтобы его сын смог продержаться хотя бы до завтрашнего утра. Когда я сказал, что это вполне вероятно, он успокоился и сказал мне: «Хорошо! Завтра уже Наксан приедет». После этого он лёг на пол в углу дальней комнаты и заснул, завернувшись в тонкое шерстяное одеяло. У постели раненого осталась его жена, совсем ещё молодая женщина, у которой я спросил, кто такой Наксан – друг её мужа или, возможно, брат. Она, казалось, не слышала вопроса, но после моей настойчивой просьбы сказала только: «Наксан видит Солнце даже ночью».

Когда пришло утро, молодой охотник, видимо, был уже на пороге смерти, дыхание его стало прерывистым, лицо приобрело зеленовато-синий оттенок. Я уже готовился зафиксировать смерть и выполнить все необходимые формальности, когда на дороге загрохотал дизель тяжёлого тягача. Водитель заглушил двигатель у самой калитки, и в окно я увидел, как из кабины с лёгкостью спрыгнул на землю, как мне показалось, молодой человек невысокого роста в обычном брезентовом геологическом костюме и чёрных резиновых сапогах. Лица его я сначала не рассмотрел, но когда он обернулся, я с изумлением увидел, что это пожилой эвенк. Лицо его выглядело старым, но двигался он легко и уверенно. Походка была твёрдой, а по тому, как он чуть выше обычного поднимал колени при ходьбе, было видно, что не так давно он много ходил по тайге.

Он вошёл в избу и дружелюбно поздоровался со мной, назвавшись Афанасием. Большой брезентовый рюкзак, до того висевший у него на одном плече, он аккуратно положил на стол. По тому уважению, которое ему оказывали хозяева, я понял, что это и есть Наксан. Я подумал, что он похож на одного старого целителя-травника, которого знал, когда жил в центральной России, и, конечно же, сразу догадался, что Афанасий является одним из тех врачевателей, которые до сих пор рождаются во всех точках планеты, словно для того, чтобы исправлять ошибки «официальной» медицины.