Время шинигами

– Я лишь напомнил тебе факты. Если это тебя утешило, я не возражаю.

Я не смогла сдержать смех. Цукуёми поднял брови, но я не стала ничего объяснять.

– Чего мне ожидать от Аматэрасу? – перевела я тему. – Какая она, когда… – «не сбрасывает братьев с неба» – не злится?

Цукуёми нахмурился, глядя на облака. Через мгновение выражение его лица смягчилось.

– Когда мы были детьми, она интересовалась звездами, – сказал он. – Думаю, это потому, что никто, кроме других звезд, не похож на нее и не обладает такой же мощной силой. Ее настоящая семья будто была в сотне вселенных от нее. Думаю, она всегда чувствовала себя одиноко.

Его слова становились все тише – и в конце концов оборвались. Взгляд Цукуёми уперся в тропинку. Он шел рядом со мной, но будто был очень далеко.

– Меня, в общем-то, интересовали не темы для светской беседы с ней, – заметила я. Мои слова прозвучали грубо, потому что я не знала, как еще ответить на его внезапную сентиментальность.

Цукуёми резко повернулся, словно забыл, что я рядом.

– Разумеется, – отозвался он. – Прости, просто думал вслух.

– Да? Вообще на тебя непохоже. – Я закатила глаза. – Я имела в виду – насколько она опасна? Захочет ли она убить меня на месте?

Он покачал головой.

– Не захочет. Я рассказывал тебе о ее гневе, но она ни разу не злилась на меня, пока я… – он замолчал, и его лицо посерело.

Я прищурилась.

– Пока она не послала тебя есть блевотину.

– Она не знала об этом, – пробормотал он в гальку под нашими ногами, тон его голоса был слишком мягким. – Не думаю, что и сейчас она знает.

– Ты никогда не рассказывал ей? – спросила я.

Я остановилась, но Цукуёми бросил нервный взгляд на Нивена и ёкая и дернул меня за локоть, давая понять, чтобы я продолжала двигаться. Очевидно, он не хотел привлекать их внимание.

– Как бы я это сделал, если она сбросила меня с неба? – прошептал он.

– Но это было тысячи лет назад! – воскликнула я. – И ты никогда…

– Рэн, – холод в его голосе заставил меня умолкнуть, – наши пути лишь ненадолго пересекаются во время солнечных затмений. Времени на объяснения у меня недостаточно, да и никакие слова не вернут нашу сестру к жизни.

– Но я могу…

– Она тебе не поверит, – возразил Цукуёми тихим голосом. – Лишь решит, что я обманул тебя, и еще больше разозлится.

Я хотела поспорить, но на этот раз лицо Цукуёми скривилось, как будто он был искренне огорчен, а не просто недоволен. Я захлопнула рот, и мы продолжили молча идти по тропе.

Мы поднимались все выше по склону горы, воздух становился все более разреженным. Вдруг тропа под нами задрожала, словно пробуждаясь от долгого сна. Вниз посыпались мелкие камешки, поднимая клубы пыли вокруг наших ног.

– Это землетрясение? – спросил Нивен.

Ёкай подошла к краю обрыва и принюхалась.

– Не думаю.

– Значит, ты еще и землетрясения умеешь определять? – спросила я. Я искренне хотела услышать ответ, но взгляд, брошенный на меня Нивеном, говорил о том, что мой вопрос прозвучал агрессивнее, чем мне хотелось.

– Есть неофициальные свидетельства того, что животные ощущают беспокойство перед стихийными бедствиями, – сказал Цукуёми. – Ёкай, ты чувствуешь необъяснимое желание сбежать? Или зарыться в землю?

– Она не животное, – прошипел Нивен сквозь стиснутые зубы.

– Ну, технически животное, – возразила лисица, пожав плечами. – Но нет, ничего подобного.

Я оглянулась на Цукуёми и вздрогнула от того, как близко он оказался – будто думал, что каким-то образом сможет защитить меня от лавины своим телом, крепким, точно стручковые бобы. Я отступила от него.

– Вы это чувствуете? – спросила ёкай, склонив голову набок.

Мы молчали. Грохот под нами сменился голодным бульканьем, листья на деревьях затрепетали, земля задрожала.

Она сделала шаг к обрыву.

– Звучит почти как…

Гора внезапно разверзлась, и на нас градом обрушились брызги грязи и град камней. Первым, что я увидела, были глаза – десять футов в высоту, обжигающе-золотые, состоящие из тысячи соединенных призм, словно пчелиные соты. За ними я заметила два широких уса, хлыстами рассекающих воздух, врезающихся в деревья и опрокидывающих их так легко, будто это были чайные чашки.

Зверь распахнул пасть, обнажив три ряда игольчатых зубов и крючковатых клыков, и выдохнул струю раскаленного воздуха, пахнущего сырой землей и костями. Он издал звук, похожий на скрежет старого механизма, и бросился вперед.

Я схватила Нивена за руку и дернула его на себя, из-за чего мы вдвоем покатились вниз по склону и врезались в вырванное с корнем дерево. Цукуёми нырнул в том же направлении, легко перекатился и вскочил на ноги.

Но ёкай не сдвинулась с места.

Зверь метнулся вперед и проглотил Тамамо-но Маэ целиком.

Глава 10

Когда Нивен закричал, я остановила время. Его крик оборвался, оставив меня смотреть на вырвавшегося из-под земли зверя.

Он был цвета глубокой подземной почвы – влажной, черно-коричневой, в которой хоронят тела. Его панцирь был гладким, как мрамор, а под ним в разные стороны расходились тысячи крохотных извилистых ножек.