Время шинигами

Когда из-за горизонта прорвался бледный луч света, смягченный шепотом облаков, он показался предзнаменованием смерти – насмешливые напоминанием о том, что с тех пор, как я получила весть от жнецов о прибытии Айви, прошел целый день, а я все еще была совершенно не готова. Если у меня ушло так много времени только на то, чтобы составить план, как я вообще смогу всего за три дня найти и вернуть давно потерянный меч? Над нами плыли облака, обнажая серое побережье вдали, и я представила, как к берегу причаливают корабли Айви, как вонзаются в песок их якоря, как во вспышках времени в городе сверкают жнецы, как океан окрашивается в красный, когда они обескровливают людей. Затем город снова скрыли облака, заставив меня задрожать от внезапного холода, а мой желудок – сжаться от страха.

Нивен упал на колени в красную грязь.

Я шагнула вперед, но Тамамо-но Маэ опередила меня: она встала на колени рядом с ним и положила руку ему на плечо. Нивен повернул лицо к солнцу. Оно было еще совсем бледным на горизонте, но он все равно подставил ему свое лицо, закрыв глаза и широко раскинув руки. Мой желудок скрутило от чувства вины. Нивен так долго жил во тьме. Но мое утешение ему больше не нужно.

Я отвернулась и посмотрела на вонзающуюся в небо гору, представляя, где появится Солнечный дворец. Цукуёми сказал, что задание Сусаноо не так просто, как может поначалу показаться. Возможно, Аматэрасу поделится своими знаниями только в обмен на что-то ценное. Может быть, она потребует всех моих слуг, или силу тысячи душ, или катану Идзанами. Я была готова отдать все это без колебаний.

– Нам пора, – сказал Цукуёми. Я оглянулась: он обращался к Нивену и ёкаю, а не ко мне. – Скоро проснутся люди, и, если кто-то из них окажется слишком близко, мост не появится. Мы уже и так задержались из-за нашего… плавания.

– Я не видел солнечного света сотни лет, – отозвался Нивен, глядя на Цукуёми через плечо. – Думаю, несколько минут ты подождешь.

– Мы идем во дворец солнца, – возразил Цукуёми, взглянув на меня так, словно я могла пояснить ему гнев Нивена. – Уверяю тебя: там тоже будет солнечный свет. – Произнеси эти слова кто-то другой, они прозвучали бы резко, но Цукуёми, казалось, искренне не понимал, почему Нивен медлит.

Нивен резко выдохнул, а затем поднялся и прошел мимо Цукуёми, направляясь в гору. Ёкай хмуро наблюдала, как он уходит. Бросив на бога Луны злой взгляд, она поспешила за Нивеном. Теперь, когда ее волосы были такими же длинными, как у меня, я могла представить, будто смотрю на саму себя, идущую бок о бок с братом. Меня пронзила короткая вспышка гнева, быстрая и острая, как укус змеи. Она будто сдирала кожу с рук и обнажала кости. «Избавься от ёкая», – прошептал мне на ухо голос Идзанами.

«Заткнись, – пробормотала я себе под нос, скрестив руки на груди, чтобы спрятать ладони. – Это не заставит Нивена простить меня».

Цукуёми бросил на меня странный взгляд, но я сделала вид, что не заметила этого. Уклон тропы становился все круче.

Мы вчетвером взбирались на гору. Рыхлые камни катились под нашими ногами, воздух становился все более разреженным, склон внизу медленно затягивала дымка тумана, как будто он был лишь сном. Идущий впереди нас Нивен рассмеялся над какой-то шуткой ёкая, и моя кровь вспыхнула, даже несмотря на холодный горный воздух вокруг.

– Ты злишься.

Я посмотрела на Цукуёми и сознательно разжала кулаки. Покосилась на свои ладони и вздохнула с облегчением, увидев, что они снова выглядят нормально.

– Ты так наблюдателен, – заметила я, бросив на него свирепый взгляд.

– Да, – согласился он, пожимая плечами, – но такой вывод сделал бы любой.

– Знаешь, тебе необязательно озвучивать все свои мысли.

– Если мои мысли не взаимодействуют с внешним миром, то какая от них польза?

– Начни выпускать газету.

На это Цукуёми ничего не ответил, и на мгновение мне показалось, что я действительно заткнула его.

– Твой брат не бог, – вдруг сказал он.

Я вздохнула.

– И не енот. Видишь? Я тоже умею делать выводы.

Цукуёми покачал головой.

– Я имею в виду, что боги таят обиду очень долго. Наши сердца холодны. Они должны быть такими, чтобы мы смогли выстоять, став свидетелями стольких смертей и страданий людей. – Говоря это, Цукуёми впился в меня необычайным, горящим взглядом, как будто страстно желал победить в одностороннем споре. – Но у низших существ сердца намного мягче, – добавил он. – Они не могут так долго лелеять свой гнев.

Я покачала головой, наблюдая, как Нивен и Тамамо-но Маэ пинают камни вниз по склону горы и смотрят, как их затягивает туман.

– Не думаю, что сердце моего брата сохранило мягкость, – возразила я. – Во всяком случае, не для меня.

– Будь это так, он бы обезглавил тебя, когда ты подарила ему такой шанс. Сейчас твоя отрубленная голова лежала бы на полу твоего дворца и мы бы не разговаривали об этом. С обезглавленной богиней не поговоришь.

Я взглянула на Цукуёми, но он смотрел прямо перед собой, очевидно довольный тем, что донес свою мысль.

– Ты пытаешься меня утешить?

Он нахмурился.