Время созидать

От нежности поднялась захлестывающая волна, Тильда украдкой сжала руку мужа – спасибо, что ты со мной.

– Ну что могут ребятишки сказать против марципанов, – рассмеялся Дерек.

– Смотрите, они съедят все! – предупредила Тильда.

Все рассмеялись, а по хитрому виду Арона было ясно: конечно же, все самые лакомые куски чудесным образом пропадут со стола.

27

Саадар проснулся от пушечного выстрела. Вскинулся на влажных от пота простынях, озираясь, судорожно глотая воздух.

От резкого движения что-то упало и мягко покатилось по полу. Темнота вокруг была чужой, незнакомой, непривычно пахла – теплым спящим домом, деревом, лавандой, и воском, и дождем.

Саадар ждал: сейчас все пропадет, исчезнет – ведь это сон, всего лишь сон, и все станет чем было – жесткой подстилкой в холодной палатке, драным одеялом, сейчас рядом начнут ругаться или кашлять, и постылая, неприютная походная жизнь вернется, обязательно вернется…

Сердце заходилось в безумном стуке.

И вдруг теплая рука легла поперек груди, и кто-то попытался приобнять его. Кто-то родной, любимый лежал рядом, под пальцами – ткань сорочки, мягкая теплая кожа, заплетенные в косу волосы.

Саадар шумно, облегченно выдохнул.

Он дома. С Тильдой. С детьми. Все хорошо.

– Саадар? – тихий сонный голос прозвучал рядом. Он протянул руку, погладил жену по спине.

– Спи, – шепнул. – Все в порядке.

Тильда сонно ткнулась ему в плечо. Ее тепло и все еще непривычная мягкость подушек и перин тащили его в уютный кокон, но заснуть Саадар так и не смог. Тогда он осторожно выпутался из Тильдиных объятий, немного постоял, глядя в раскрытое окно – где-то за ним глухо, едва слышно ухнул еще один пушечный выстрел. Нет, не осада, не война – просто фейерверки, просто палят из пушек где-то в императорском дворце.

Он заглянул в соседнюю комнату – тишина, тихое сопение, белеет в потемках торчащая из-под одеяла девчоночья нога. Прикрыл дверь, чтобы не беспокоить детей, прошел через спальню, мимо темнеющего на стуле платья – ткань слабо отблескивала в свете луны, – мимо большого стола с книгами и бумагами – и вышел во дворик. Пахло дымом и ветром с холмов, горячим, сухим, сильным ветром.

Саадар сел на скамью под магнолией, откинулся на спинку – сон не шел.

– Почему не спишь?

В двери – мягкий, теплый круг света, руки держат маленькую лампу. Огонек дрожит, и ладонь прикрывает его, светясь красным.

– Ну вот, и тебя разбудил.

– Ничего, – со сна голос Тильды отдавал хрипотцой. Она подошла, поцеловала в щеку сухими прохладными губами, присела рядом, осторожно поставив лампу на край скамьи. – А я так устала, что даже не слышала, как ты пришел.

Ее кожа пахла миндалем. Нет, наверное, это ему казалось: она не пользовалась духами. Но он помнил тот дождливый день в Даррее и запах миндаля, когда влюбился. Помнил толстую косу, переброшенную через плечо, строгое платье, смуглое, склоненное над столом лицо. Колечко волос, выбившееся из прически и налипшее на лоб.

Тильда молча положила руку ему на колено – ободряющий нежный жест.

– Как твой день прошел?

Саадар рассказывал – да ничего особенного, нашли два трупа в канале, голых, с отрезанными… Отравлены цикутой и выброшены в воду – слишком грубо, наверняка для отвода глаз, да вот сейчас разбираться – кто да зачем. А это и так ясно – благородные реммы кому-то перешли дорогу, или карточный должок за ними, хотя – кто знает…

Она слушала, прислонившись лбом к его плечу.

– Знаешь что? Давай-ка выпьем вина.

Круг света плавно качнулся, двинулся к двери, пропал. Вернулась Тильда уже без лампы, зато с бутылкой вина и двумя стаканами зеленоватого полупрозрачного стекла – их привез Арон откуда-то из О. Тильда разливала вино, а он следил за ее руками, облитыми лунным светом.

– Забыл совсем! – Саадар вдруг спохватился. – Ведь сегодня пришло письмо от Арона. Я его на столе оставил…

Над ними висела полная, яркая луна, и читать письмо в ее свете Тильда могла даже без очков. Она прочитала вслух – несколько строчек – Арон, как всегда, не утруждал себя подробностями морской жизни: «У меня все чудесно, люди здесь самые благородные (даже среди простых матросов), и я почти не терплю нужды ни в чем необходимом. Как ваши дела? В будущую зиму меня обещают отпустить на сушу, и я приеду к вам».

– Как обычно, ничего не говорит!

В голосе Тильды прозвучало беспокойство, упрек. Саадар накрыл ее руку ладонью:

– Он обязательно вернется.

– Конечно.

Тильда обняла его, и они смотрели, как где-то над дворцом то появлялись, то пропадали крохотные отсюда шары разноцветных искр. Разговаривали, пили вино – они часто сидели здесь, затевали разговоры о пустяках, смеялись – сшивали этими разговорами, годами, поступками и мыслями свои жизни.

А над домом вставало созвездие Рулевого.

Эпилог Дом

Ни бархатной шляпы с алым пером и рубином, ни расшитого золотом сюртука у Арона не было и в помине. Только строгий мундир, только мешок за спиной и песня – на обветренных губах. В мешке лежала смена белья, мешочек монет да новенькие компас и готовальня.