Время святого равноапостольного князя Владимира Красное Солнышко. События и люди

В Волжской Булгарии было довольно много городов с многочисленным населением. Скажем, араб Аль-Балхи упоминает, что в городе Сувара проживало до 10 тысяч жителей. Сувара – один из двух крупнейших центров Булгарии. После избавления от хазаров, т. е. в 970-е годы, знать этого города претендовала на лидерство во всем регионе, но проиграла городу Булгару. Война Булгара и Сувара только-только завершилась перед походом Владимира Святославича и Добрыни. В этой войне, кстати, произошло и окончательное слияние трех этнических общностей, составляющих в нашем понимании Булгарское царство: эти общности упоминал еще в первом десятилетии X века Ибн-Русте в «Дорогих сокровищах» (под «сокровищами», конечно, понимались знания) – булгары, эсгели, берсулы. Т. е. изначально Булгария представляла собою, как и Киевская Русь, племенную федерацию, только составляющих субъектов у нее было меньше. И тогда же, когда и Русь, встала на путь формирования единой централизованной государственности. Но именно благодаря меньшему числу субъектов исторического сюжета и меньшим территориальным пространствам процесс протекал быстрее. Во всяком случае, с религией и, соответственно, с геополитической ориентацией булгары определились еще в третьем десятилетии X века – при «царе» Алмуше они стали мусульманами ханафитского толка[40].

Понимал ли Владимир Святославич, с каким противником ему придется столкнуться? Летопись не скрывает удивления Добрыни в отношении булгар. При этом летописец никак не живописует военные действия с Волжской Булгарией, которая по своим качествам была не ниже Дунайской Болгарии. Хотя в летописях везде и говорится о победе, скорее всего, для русов, которые слишком сконцентрировались в предыдущие десятилетия на южном политическом направлении, во время этого похода произошло неожиданное и вряд ли приятное «открытие» Булгарии, развитие которой они проглядели. Но и булгары никак не ожидали нападения со стороны Руси, которая так же оказалась на периферии политических интересов булгаров, слишком активно в последнюю четверть века занимавшихся налаживанием контактов с находящимся в глубоком кризисе арабским миром и внутренними усобицами. Несомненно, что военные действия ограничились столкновениями пограничного характера. Большую войну Владимир Святославич не мог себе позволить, да и, видимо, не имел необходимой подготовки к ней. Выяснилось, что путь по Волге прочно перекрыт большим и равным (или почти равным) Киевской Руси по силе государством. Правда, в отличие от Хазарского каганата, это государство не стремится к внешней экспансии, вполне миролюбиво и открыто к торговым отношениям. Владимир Святославич проявил завидную политическую гибкость и разумность – он ограничился поверхностными пограничными удачами и немедленно перешел к мирным переговорам, прозревая, что таким образом получить можно куда больше, нежели путем военным. Очевидно, при известном напряжении сил, Русь была в состоянии на исходе X века нанести волжским булгарам катастрофическое поражение и формально присоединить Среднее Поволжье. Но вот удержать за собой эту территорию – такая задача была едва ли реалистична на то время. Вятичи – один «мостик» к Булгарии – были хоть и побеждены, но контролируемы условно, и относительно них ни Владимир Святославич, ни Добрыня не имели каких-то иллюзий. Поклязьменье, т. е. территория мери, муромы и где когда-то располагались многочисленные варяжско-русские анклавы, – второй «мостик» к Булгарии – было фактически пусто. Освоение этих территорий стоило многих усилий и длительного времени. Без освоения этих территорий контроль над фиктивно завоеванной Булгарией окажется чистой фикцией: на столь удаленном расстоянии удержать народ, уже имеющий героическую и объединяющую его историю, имеющий успешный опыт государственного и религиозного строительства, удержать будет невозможно. Булгария возродится и при этом станет заклятым врагом Руси. Отказываясь от пролонгации войны и заключая мир, Владимир Святославич проявлял политический реализм и дальнозоркость. Мир же оказался взаимовыгодным, так что даже сами булгары сказали: «Тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель тонуть!».

Странная война с Волжской Булгарией имела еще два очень важных аспекта.