Время своих войн 1-2

«Левая рука» расчищает подходы, «правая» — уничтожает то, к чему так стремились, ради чего живут. Никто столько не бегает, как пластуны «левой руки». Никто не знает так много, как пластуны «правой». Федя с Сергеем по группе — «правая рука». Минирование не терпит суеты. И вообще нетерпеливых, суетных. Федор подошел. И Сергей подошел. Здесь не нервы — стальные канаты нужны. В паре работают — в четыре руки, и раздельно тоже. У Сергея мозг очень быстрый, как ни у кого, а у Федора — пальцы: каждое движение точнейшее, ни на миллиметр не отклонится, с полуслова напарника понимает. Как никто понимает…

Каждый еще в армейской своей песочнице был выловлен среди других «нестандартных личностей» внимательным, натасканным взглядом. Спешили… Готовили фактически смертников, облагораживая их идеей, не скупясь на воинские звания, лепя офицеров, словно в войну — после курсов «ускоренной подготовки». США, считающие, что им до всего есть дело, развернули на территории Западной Германии три базы, на которых расположили свои передвижными ядерные комплексами ракет средней дальности «Першинг», а потом, после существенной доработки, их более коварный вариант «Першинг‑2», предназначенный специально для «вскрытия» глубоких высокозащищенных командных пунктов. Как тут не заволноваться? Спешно изыскивались меры противодействия.

Есть такие редкие подразделения, где инициатива не наказуема, а поощряется. Войны не начинаются внезапно, каждой предшествует период тревожного ожидания, когда дипломатам кажется, что они могут еще что–то уладить, лидеры, каким объемом информации они бы не владели, пытаются держать уверенный вид, а остальным же — исполнителям, которым приходит приказ готовности, кажется, что это сон, что все это происходит не с ними.

Феде очень нравится девиз подразделения: «Максимальный ущерб минимальными средствами!» — совсем не отличающийся от логики рукопашного боя, от его, Фединого, понимания этой логики. Люди удивительно похожи на вещи, которые они делают. У каждого свой запас прочности, свой срок, но все можно разрушить враз, если ударить по определенному месту. Федор со всей страстностью, как умеет только он, отдается взрывчатке, взрывному делу — видя с собой много общего. Взрывчатка тоже может быть разной — мягкой, пластичной, податливой и неподатливой, растекаться, рассыпаться, жесткой, что не сковырнуть, такой, с которой можно делать что угодно — колоти сколько влезет, и гремучей, что взрывается от упавшей на нее капли… С запахом, без запаха, с вкусом, без вкуса. Но итог один — служить взрыву. Совсем, как он.

Федор любит «классические вещи». Если попробовать «на зуб» кусок тола, те брикеты, что остались с большой войны, что обклеивались бумагой и так были похожи на хозяйственное мыло — то вкус сладковатый, а на месте, где куснул, остаются красивые розовые борозды зубов…

Федор часто думает о той, прошлой войне, которая когда–то коснулась всех… Война сегодняшняя тоже всех коснулась, но ее не замечают — она химическая, не калечит тело, а наперво разрушает мозг, душу. Так ему кажется…

Извилина — особый. Извилина душу очищает.

Еще Извилина моментально понимает то, что еще никто не понимает и умеет «держать лицо» не хуже самого Федора.

Только раз Федор изумился, когда смотрели хронику — про то, как стали рассыпаться те самые две Нью — Йоркские башни — на лице его, обычно бесстрастном, отразилось удивление.

— Направленный каскадный взрыв!

Все тогда переглянулись. Не понимая еще — почему? Зачем взрывать своих людей? Лишь Извилина все сразу понял и, выстраивая собственную логическую цепочку, восхитился изяществу операции. Объяснил свое понимание — не поверили, даже ему не поверили, только Федор поверил, а полгода не прошло — все подтвердилось. Самострел! Израиль расстарался для своего главного стратегического партнера…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

2007 июнь

На специальном заседании Конгресса США, посвященном 40-летию Шестидневной войны, конгрессмены единогласно проголосовали за признание Иерусалима официальной столицей Израиля и призвали президента США Джорджа Буша перенести в Иерусалим американское посольство. Кроме того, конгрессмены обратились к мировому сообществу с требованием признать Иерусалим официальной столицей Израиля. На сей раз законодательная власть предложила исполнительной взаимовыгодный обмен: Белый дом перемещает посольство в Иерусалим, а Капитолий взамен за это одобряет новый бюджет на содержание Госдепартамента США, превышающий 4 миллиарда долларов.

Считается, что «Израиль — единственная независимая страна, столицу которой не признает никто в мире». Это не совсем верно, поскольку на сегодняшний день Иерусалим признают столицей два иностранных государства — Коста — Рика и Сальвадор. Все прочие по–прежнему считают столицей Тель — Авив и только там размещают свои дипломатические представительства.

(конец вводных)

----