Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— Это преступники! — упрямо пытался исполнить свой долг сыскарь. Зоэ без лишних слов схватила укатившуюся пустую корзину и нахлобучила ему на голову. Брошенная ею искра упала прямиком в ворох сухостоя: недовольно ворчащие горожане медленно, но верно оттесняли стражу назад. Со стороны «Золотой луны» трусцой неслось подкрепление в лице пятерых крепких мужчин непримечательной наружности. Вдалеке пронзительно заливались свистки.

Улучив миг, рыжая девица и беловолосый франк юркнули в разрастающуюся толпу. Бросив взгляд через плечо, мессир Гисборн увидел, как мясник сокрушает кого-то из стражников, сыскари, размахивая дубинками, отступают под градом летящих в них камней, и над вскипающей дракой висит многоголосый ор.

— Лихо я их? — задыхающаяся от бега Зоэ ухмылялась до ушей, чрезвычайно довольная своей выходкой. — Они там надолго увязнут!..

— Зато к вечеру по нашему следу спустят всех собак, — рявкнул Гай, раздосадованный тем, что его, английского рыцаря, выставили рьяным защитником чести константинопольских девиц лёгкого поведения. — Об этом ты подумала?

— Э-э… — рыжая ромейка остановилась столь резко, что мессир Гисборн по инерции проскочил мимо. — О Господи! Нет, в прецепторию нам теперь соваться не с руки. И прятаться больше не имеет смысла. Мы не позволим превратить себя в добычу, которую гоняют по всем закоулкам. Нам нужно оказаться на виду. Чтобы нас не могли прикончить украдкой, отобрав архив, — она поддёрнула съехавший с плеча ремень мешка.

* * *

Первоначальный цвет стен маленького храма, возле которого, попетляв по улицам и переулкам, остановились франк-иноземец и рыжеволосая уроженка Империи, давно исчез под многолетним слоем бурой копоти. Гай привычно поименовал маленькую церковь на латинский манер «капеллой», часовней — и, подняв взгляд, убедился, что она служит привратницкой при ином храме. Огромном, приземистом, сложенном из тёмно-розового, белого и красного кирпича, с тусклым позолоченным куполом, раскинувшимся на целый квартал. Величественное, поражающее воображение гостей столицы сооружение, как уже знал мессир Гисборн, звалось собором святой Софии-Премудрости. Оно было возведено по приказу одного из создателей Империи, базилевса Юстиниана, и являлось самым почитаемым храмом не только столицы, но всей Византии. Церковь Софии была для обитателей Империи тем же, что для европейцев — храм святого Петра в Ватикане. Благо резиденция местного первосвященника, патриарха, располагалась по соседству.

Взбежав по низким и просевшим ступенькам на крыльцо капеллы, Склирена изо всех сил рванула на себя тяжёлую дверь. Проскочила внутрь и бесцеремонно прокричала в голос длинную греческую фразу. Эхо её выкрика гулко заметалось в изгибах низкого потолка.

Молившиеся подле скромного алтаря монахи испуганными тенями брызнули в стороны. На настойчивый призыв явился церковный чин, с коим миледи Зоэ вступила в долгую беседу, со стороны весьма напоминавшую перебранку двух азартных торговцев. Девица и священнослужитель непрерывно крестились (чертя символ непривычным образом справа налево), тут же сплёвывали через плечо, выставляли пальцы рожками и топали на собеседника ногой. Физиономия под чёрным капюшоном отнюдь не лучилась благостью и стремлением помочь страждущим. Монах гневался — из чего Гай сделал вывод, что рыжая девица почти добилась своего. Уступивший её напору священник обречённо махнул рукой, в последний раз осенил себя крестом размахом с могильный и удалился, гневно топорща длинную бороду.

— Милосердие и традиции восторжествовали, — изволила пояснить недоумевающему свидетелю бывшая Изабель Уэстмор. — Остаёмся здесь. Святым братьям не очень нравится наше присутствие, особенно твоё, как иноземца и наверняка еретика, но традиции есть традиции.

— Я не еретик, я честный католик, подпавший под ведьмовские чары одной хитрой ромейки, — невесело отшутился Гай. — И что мы будем делать теперь?

— Ждать, — отрезала Склирена.

В греческих церквях не предусматривались ряды скамей для молящихся. Подобрав изрядно потрёпанный и намокший подол платья, Зоэ присела на выступающий цоколь пузатой колонны. Свой драгоценный мешок она бережно пристроила по соседству.

Не в силах оставаться на месте, мессир Гисборн прошёл туда-сюда вдоль стены, ощущая на себе неодобрительные взгляды иконописных святых подвижников.

Осенившая рыжую голову Зоэ идея воспользоваться правом церковного Убежища казалась ноттингамцу весьма и весьма скверной. Он уже имел сомнительное удовольствие видеть, чем заканчиваются упования на неприкосновенность храмовых стен. Если враги спрятавшегося в церкви человека достаточно могущественны и злы, они извлекут его даже из-под церковного алтаря. Архиепископа Беккета храм не спас. И здешнего императора, о коем повествовал Лев Треда, тоже. Сидящий в убежище в точности уподобляется мыши, добровольно залезшей в мышеловку. Вокруг же, возбуждённо вереща, носится стая голодных хорьков. Надо было не сворачивать с предложенного им пути, бежать в прецепторию, а оттуда — во франкский квартал.