Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— Зоэ, послушай меня. Послушай внимательно. Вижу, ты огорчена и расстроена. Но сейчас, как ты понимаешь, у нас нет времени предаваться скорби. Ты слишком долго пробыла в землях франков. В Империи многое переменилось. Если раньше мне и малому числу моих соратников удавалось сохранять шаткое равновесие между Палатием и Константинополем, то сейчас мы едва удерживаем город на краю падения в бездну. В кровавую резню, как это было семь лет назад, при восшествии Андроника на престол. Да ещё, будто нам мало своих бед, это приближающееся франкское воинство. Тебе и тем, кого я отправил в Европу, предстояло сделать всё, чтобы отсрочить либо вовсе остановить поход крестоносцев. Как утопающие в бурных водах, мы хватались за соломинки, порой совершая вопиющие глупости — но…

— Простите, мессир, — мысль, сверкнувшая в голове Гая, была неожиданной и ослепляющей, как летняя зарница, — покушения на принца Джона Плантагенета и его сводного брата Годфри в конце нынешнего лета — не ваших ли рук дело?

Эпарх удостоил английского рыцаря короткого изучающего взгляда. Пожевал провалившимися губами, дёрнул костлявым плечом:

— Во многих знаниях многие скорби, юноша… Чего тебе хочется больше — узнать правду или прожить долгую, счастливую жизнь?

— Имеющий уши — да услышит, — ответил Гай цитатой на цитату. — Значит, ваш промысел. Чем же вам, интересно, принц Джон помешал?

— Что ж, ты выбрал, — холодно усмехнулся Дигенис. — Касательно того, чем помешал… Прости меня, о муж пытливый и упорный, но — не твоего ума дело. Скажу только, что лично я был против. Однако царственный настаивал, и я поступил по его слову.

— Как я понимаю, мои посланцы не достигли цели, — продолжал эпарх, сверля Гисборна неприязненным взглядом из-под седых бровей. — Это досадно. Зато и платить за пролитую кровь не нужно, что приятно. Моим доверенным лицам вообще не повезло в Европе. Вернулась только она, — он перевёл взгляд на Зоэ Склирену. — Та, на кого я возлагал меньше всего надежд. Затаилась здесь, в Убежище, не подозревая о том, что по городу расползаются слухи о побоище, учинённом тобою и твоим… кхм… знакомцем. В своём неведении вы совершили то, чему я стремился раз и навсегда положить конец. Нельзя допустить ни одной искры неповиновения, которая могла бы обратиться пожаром, губящим столицу и Империю. Андроник всё равно долго не протянет, думал я, но пусть власть в Палатии хоть раз сменится мирно. Для разнообразия. А вы вздумали сопротивляться. Поносили базилевса. Подбили простецов на драку с гвардейцами и моими служащими. Теперь сидите и не ведаете, что в окрестных переулках начинает собираться толпа.

— Нечего было императорским псам покушаться на честных шлюх, — съязвила Зоэ. — Кому понравится, когда твоё удовольствие прерывает мужлан с обнажённым мечом?

— Ты не шлюха, ты дура, что гораздо хуже, — резко перебил эпарх. — Стараниями нашего богодухновенного базилевса столица сейчас похожа на груду дров, обильно политых маслом. И что ты со своим белоголовым дружком вытворяешь по скудости ума? Бросаешь в эту кучу уголёк. Сидя на самом верху. Не удивляйся, милая, что пятки припекло. Однако бунт пока в самом зародыше, его ещё можно усмирить. Теперь слушай меня внимательно, ибо я не намерен ни повторять, ни торговаться: ты отдаёшь мне документы, все, без исключения. Я вывожу тебя из Убежища и отправляю в провинцию. Постараюсь, чтобы ты не испытывала там никакой нужды. А поскольку нужно отдать кого-то на растерзание базилевсу и устрашить толпу, твой франкский друг останется здесь.

В кои веки Гай узрел небывалое — ошарашенную Зоэ. Рыжая ромейка растерянно приоткрыла рот, часто моргая и не в силах подобрать слов для достойного ответа.

Мессир Гисборн свирепо откашлялся и произнёс как мог язвительнее, надеясь, что голос его звучит твёрдо:

— Как я понимаю, мою судьбу вы решили за меня? И ждёте, что я пойду на эшафот покорно, как баран под нож?

С бесконечно утомлённым видом кирие Дигенис повернулся к англичанину.

— Совершенно правильно понимаешь, юноша. Просто удивительная сообразительность для варвара. Впрочем, мне совершенно без разницы, пойдёшь ты на эшафот сам, потащат тебя волоком или ты предпочтёшь славную гибель в неравном бою. Наверное, надо бы добавить, что я сожалею, но это будет ложью. Не сожалею. Линия судьбы у каждого своя, твоя завела в тупик. Сам виноват. Не надо было соваться в дела сильных мира сего.

Гисборн побледнел, неосознанным движением касаясь рукояти меча. Кряжистая фигура за спиной эпарха беспокойно пошевелилась.

— Хороший выбор вы предлагаете нам, эпарх, — процедила Зоэ Склирена. — Или, что вернее, не предлагаете никакого выбора.

— Отчего же, — хмыкнул жуткий старик. — Выбор есть всегда. Для тебя — долгая безбедная жизнь или долгая мучительная смерть. У твоего приятеля, конечно, выбор поскромнее, но, по крайней мере, он волен выбрать способ. В вашем положении ничего лучшего я предложить не в силах.