Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

Будучи пленён, Андроник повёл себя не самым достойным образом. Он сулил мятежникам в обмен на сохранение жизни и изгнание все богатства Палатия, перечислял свои прежние заслуги перед Империей и её народом — кои были несомненны, покуда базилевсом не овладело стремление повсюду видеть тайных врагов и истреблять их. Наконец, он принялся взывать к милосердию победителей, говоря, что недостойно травить и преследовать дряхлого старца. Когда ему напомнили, что он истребил без счёта как дряхлых старцев, так и малых детей, Комнин возрыдал и осыпал голову пеплом, каясь в совершённых грехах.

Представ перед новой правительницей Империи, Зоэ Карвоной, Андроник пал на колени, величая её то Заступницей Небесной, то своей женой Анной, и разыгрывая внезапно помутившегося рассудком. Однако ни одно сердце не смягчилось сим душераздирающим зрелищем и ни один голос не поднялся в защиту Комнина — ибо многим было ведомо, насколько преуспел базилевс в искусстве лицемерия и фальши. «Он лжёт», — промолвили сотни и сотни тех, кто был в тот час в Палатийских дворцах, вынеся тем суровый, но справедливый приговор.

Поняв, что хитрость не удалась, Комнин перестал корчить из себя безумца. Он начал громогласно призвать проклятия на головы свергнувших его, оскорбляя базилиссу и её сторонников, угрожая им жестокой расправой и местью.

В милосердии своём кирия Зоэ повелела не длить мучения Андроника Комнина более необходимого. Случившийся в толпе старшина мясницкой гильдии отрубил поверженному базилевсу голову там же, возле пристани Палатия. Тело Андроника сбросили в лодку, которую оттащили в залив и подожгли, лишив его тем самым светлой участи воскреснуть среди прочих грешников в день Последнего Суда.

Базилисса Карвона велела не причинять вреда семейству базилевса, но её приказание не было выполнено. Супруга базилевса, Анна Комнина, сгинула бесследно. Нигде не было обнаружено ни её останков, ни свидетелей её кончины. Мануил Комнин, сын Андроника, и жена Мануила Елизавета пали жертвами безмерной ненависти константинопольских горожан к тирану Андронику. Их тела с надлежащими почестями погребли в дворцовой усыпальнице. Отпрысков Мануила, Алексия и Давида, десяти и семи лет от роду, разыскать не удалось. Очевидцы из дворцовой челяди уверяли госпожу Карвону и назначенных ею дознавателей, что дети погибли в пожаре, охватившем покои наследников Комнина.

В дни Рождественских календ базилисса Зоэ Карвона Склирена торжественно вступила в Золотой зал, заняв в присутствии высших сановников Синклита престол владык Империи. В числе первых её новелл было повеление облечь высокими титулами протосеваста и кесаря одного из её верных сторонников, франкского вельможу Гая, принявшего фамилию Склиров, и назначение на должность эпарха Константинополя кирие Льва из рода Треда.

Решение императрицы было с большим восторгом принято проживающими в Константинополе высокорожденными иноземцами, а также посланцами франкского правителя Барбароссы, чьи армии в тот год продвигались к Иерусалиму…»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ КИПР: ОСТРОВ ВОЙНЫ И ЛЮБВИ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ Потерпевшие кораблекрушение

23 октября 1189 года.

Лимассол, Кипр.

Бюрократия — страшная сила. Что в двадцатом веке, что в двенадцатом. Пожалуй, в двенадцатом она будет даже пострашнее, ибо любые списки и перечни долго и тягомотно заполняются вручную. Пёрышком на пергаментном свитке. А потом всегда обнаруживается, что кого-то пропустили или протокол составлен неверно.

Именно о могуществе бумажной волокиты размышлял барон де Шательро, он же Серж де Казакофф, краем глаза наблюдая за тем, как мадам Катрина и пришедший ей на помощь Ангерран де Фуа пытаются одолеть в словесном поединке явившихся на борт кипрских таможенников. Делу немало мешало то обстоятельство, что мадам (про себя Серж прозвал её «фрау Кэт») изъяснялась только на норманно-франкском, немецком и латыни. Де Фуа успешно строил из себя полиглота, однако местные стражи порядка говорили на какой-то собственной разновидности греческого, отчего между старым рыцарем и таможенниками постоянно возникали недоразумения.

Наверное, в Средневековье портовые чинуши носили другое наименование, а многоумный фон Райхерт мог точно сказать, как именуется это ведомство, управа или департамент. Сергей для простоты и ясности именовал их таможенниками.

Почтенной мадам Катрине де Куртенэ — впрочем, как и всем на борту «Жемчужины» — было скверно. Физиономия старшей фрейлины, внушительного вида дамы лет сорока от роду, приобрела нежный оттенок увядающей листвы, а речь звучала слегка смазанно. Де Фуа бодрился, но Казаков мог побиться об заклад: патрон мечтает о твёрдом береге, обильном горячем обеде и возможности без помех соснуть минуточек шестьсот. Или семьсот.