Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

В обильно разукрашенной флажками лодке, как отметил Серж, помимо гребцов разместилось около десятка человек и оставалось место ещё для полудюжины. Грузно переваливающееся с волны на волну нарядное судёнышко ностальгично напомнило Казакову прогулочный речной катер, где для пущей экзотики подвесной мотор заменили мускульной человеческой силой.

За баркой — кто-то глазастый и шибко образованный прочёл выведенное на её борту греческое слово «Аргира», «Драгоценность» — тащилось три или четыре развалистых плоскодонки. Точно такие же Сергей во множестве видел в гавани Мессины, где они шныряли от берега к берегу или торчали на взморье, деловито волоча за собой сети.

«Вот и посольство валит в гости. Интересно, кто там, в беседке? Вдруг самолично Комнин припожаловал?» — чуть оживившись, предположил Казаков. Огляделся: на шебеке началось поспешное шевеление.

Долг оказался превыше страданий. Благородные сэры и доны торопливо приводили себя в относительный порядок. Засуетилась и команда, но как-то без огонька, больше для видимости. Деловито протрусил на корму его милость де Фуа. Заскрёбся под дверями Беренгарии, ведя переговоры с мадам Катриной и убеждая королеву Английскую блюсти дипломатический протокол и не учинять международных скандалов.

Взмахнув вёслами, пёстро размалёванная «Аргира» ловко развернулась, встав борт о борт с уныло погружающейся «Жемчужиной». Порванные штормом британские леопарды рыкнули на кипрского льва, длинный алый вымпел шебеки на миг наискось хлестнул по ультрамариновому шёлку. С барки на шебеку перекинули хитроумно устроенные мостки с верёвочными ограждениями и бронзовыми крючьями-зацепами, накрепко впившимися в дерево.

Через шаткую переправу бодро проплюхали шестеро вояк внушительной комплекции, с ног до головы упакованных в положенное звякающее снаряжение. Бесцеремонно распихали в стороны сунувшихся под ноги матросов шебеки и свитских наваррки, выстроились рядком, хором гаркнули нечто слаженное и совершенно непонятное.

«Бодигарды, — невесело хмыкнул Серж. — С хорошей подготовочкой. Как по трапу-то скакали, словно по твёрдой земле. Опытные. Морской десант Средневековья. Их там хоть и не больше десятка, но нашу заблёванную компанию, боюсь, в три счёта разделают на пельмени. А кричат на каком, на латыни? Хотя стоп, Кипр же греческая территория. То бишь византийская. Ещё не завоёванная турками. Хай живе великий базилевс во веки веков, аминь. Как положено, за стражей ковыляет босс».

По качающимся мосткам, судорожно цепляясь за тросы ограждения, на шебеку перебрался упитанного вида мужчина лет сорока. Темноволосый, слегка облысевший, богато разряженный на европейский, а не на византийский манер. Бархатный наряд в коричневых и зелёных тонах обильно дополнялся разнообразными золотыми побрякушками. На изжелта-тёмной то ли от загара, то ли от природы физиономии плавало мученическое выражение. Впрочем, стоило ему ступить на косую палубу «Жемчужины», кислая мина как по волшебству сменилась приязненной и лучащейся оптимизмом.

Почти одновременно с кипрским посланцем на корму вышла Беренгария. Приодетая, причёсанная, подкрашенная и высоко держащая голову. По всему ясно, принцесс средних веков с детства готовили к работе в трудных условиях. В качестве моральной поддержки выступали до неприличия серьёзный де Фуа и чопорная фрау Куртенэ. Не хватало только фанфар, литавр и барабанов.

Прибывший пузан не дал Беренгарии и рта толком раскрыть. Поклонился и затарахтел — если верить слуху, с лёгкостью перескакивая с латыни на норманно-франкский и обратно — помогая себе рьяной жестикуляцией. Новоиспечённая королева английская смотрела на посланца настороженно. Несколько раз она чуть оборачивалась к де Фуа, и тот начинал шептать наваррке на ухо. Видно, излагал скороговорку ромея в более приемлемом темпе.

«Не, на высокое начальство никак не тянет, — приглядевшись к посланцу и припомнив собственные впечатления от сильных мира сего, вынес решение Казаков. — Суетлив больно. Не поехал Комнин нас приветствовать. Прислал бойкого референта по связям с общественностью».

— Верно ли я поняла, мессир: вы предлагаете мне и моим спутникам покинуть это судно, вверившись гостеприимству вашего сеньора? — достаточно громко и отчётливо, чтобы все слышали, произнесла Беренгария. — Невзирая на преследующую его худую славу лихоимца, грабителя и обманщика? И позабыв о том обвинении, что нынче выдвинуто против Исаака Комнина королём и супругом моим Ричардом?

Про себя Серж решил, что Беренгария — сама или с чужой подсказки — разыгрывает сценку весьма и весьма толково. Она эффектно стоит на возвышении, её хорошо видно и слышно, а приземистый киприот мнётся на перекошенной палубе, у девицы под ногами. Простенькая, но действенная психологическая уловка.