Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— О чём вы, Серж? Условия как условия. Тростник свежий, еда сытная, вина вволю, свобода… в пределах крепостных стен. Ну да, не перины и не меха, но ведь и мы с вами воины, а не придворные дамы. Надеюсь, вы не обольщаетесь статусом «почётного гостя»? Мы сейчас — высокородные пленники, военная добыча, предмет торга, не больше и не меньше. Следовательно, содержание нам положено ровно такое, чтоб не передохли и не роптали, никаких излишеств. Холодно — так на то и зима. Дрова на Кипре — удовольствие дорогое. Блохи — да что вы, блох не видали?! Или в польских замках зимою жарко и по ночам не кусают блохи?..

Барон де Шательро посмотрел на своего работодателя мутным взглядом, вспомнил свой двухкомнатный блочный замок на улице Народной (где зимой и летом было плюс двадцать два, совмещённый санузел, электричество, газ, телефон, Интернет и отродясь не встречали ни одной блохи, кроме как на кошке Машке) и ещё минут пять громко произносил странно звучащие слова, из коих де Фуа не понял ни одного, а переводить Серж наотрез отказался.

— …Мессир Ангерран, а не пригласить ли нам священника для настоящей воскресной мессы? — спросил Оливье де Монсар. — Островом много лет владели франки-католики. На Кипре должно оставаться множество католических храмов, наверняка несколько церквей отыщется и в Лимассоле. Полагаю, император не откажет нам в подобной малости? Хоть византийцы и проводят службу по иному обряду, но всё же они наши братья во Христе…

— Уже сделано, Оливье. Я говорил со старшим стражником и передал нашу просьбу. Отец Александр из премонстрантского ордена, которым принадлежит аббатство в Епископи, приедет к нам завтра. Теперь помолимся же Господу нашему, — на правах старшего из присутствующих воззвал де Фуа и первым преклонил колена. Рыцари один за другим следовали его примеру. — Возблагодарим Господа за ещё один день, дарованный нам… Серж, вы разве не желаете возблагодарить Создателя?

— Я благодарю его ежедневно и ежечасно, мессир Ангерран, — лицемерно ответствовал барон де Шательро, выскальзывая за тяжёлую дверь. И по-русски пробурчал себе под нос:

— Вернул бы он меня домой, так моя бы благодарность была ваще безгранична…

На лестнице маялись бездельем двое стражников — сидели на ступеньках, положив поперёк колен тяжёлые медные булавы. Один, вислоусый и бритоголовый, демонстрируя служебное рвение, приподнялся навстречу:

— Куда?

— Туда, — нахально сказал Серж, показывая пальцем.

Стражники тупо воззрились на него. «Здоровенные лбы, — машинально оценил Казаков потенциального противника, — каждый вдвое меня здоровее. Но медлительные — жуть, тренировки никакой, пресс до колен свисает. Пока он размахивается, я его вчетверо сложу. Главное, чтоб не придавил, когда будет падать».

— Зачем? — спросил дотошный усач, но уже вдогонку и явно для проформы. Напарник хлопнул его по плечу — пускай, мол. Базилевс дозволил.

Казаков выскочил на крепостную стену, и сырой холодный ветер хлестнул его по лицу. Погода выдалась самая что ни на есть дрянная. С низкого неба сеял мелкий дождь, стекая по выступам бурых стен и потрескавшимся стволам древних олив внизу, у подножия башни. Меж зубцов крепостной стены открывался отличный вид на лимассольскую гавань. Видно было, как в серой пелене тумана около двух десятков кораблей медленно совершают непонятные манёвры, то подступая к острову, то отдаляясь и пропадая из вида. Нефы точно принадлежали к объединённой эскадре Ричарда и Филиппа, будущих освободителей Гроба Господня — многие разглядели нашитые на парусах красные и зелёные кресты.

Узники Лимассола терялись в предположениях: отчего корабли крестоносцев держатся в виду острова, но не входят в гавань. Де Фуа высказал циничную догадку, что прибывшие к Кипру суда попросту лишены водительства и дожидаются появления английского венценосца. Как только он пожалует, начнётся штурм Лимассола. Его точку зрения поддержала более зрелая и опытная часть свиты. Романтически настроенная молодёжь — а таких было большинство — приняли сторону Оливье де Монсара, который предположил, что, пока супругу Ричарда Львиное Сердце держит в плену старый пират Исаак Комнин, у английского короля связаны руки.

— Не Божье провидение, но дьявольский промысел направил «Жемчужину» к берегам Кипра в тот момент, когда это было менее всего необходимо. Старому лису Комнину невероятно повезло. Наверняка сейчас идут переговоры, — развивал идею де Монсар. — Может быть, Ричарду ради любви придётся отказаться от завоевания Кипра. Или дело обойдётся огромным выкупом. Во всяком случае, думаю, что сейчас только пылкое чувство короля Ричарда к прекрасной Беренгарии не позволяет ему скомандовать штурм.