Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

Итальянский консул, как именовали здесь на греческий манер старшину иноземного квартала, совершенно не обрадовался внезапно свалившимся ему на голову визитёрам. Добро бы требовалось устроить одного или двух человек, а тут пожаловали почти два десятка, да ещё привезя с собой высокородного пленника, да ещё настойчиво потребовали обеспечить им визит в Палатий — причём в самые ближайшие дни. Фон Райхерт был уверен, что непрошеным гостям укажут на дверь, но ничего, обошлось — мессир консул буркнул мрачно буркнул себе под нос нечто на простонародном италийском, и прибывшую с Кипра ораву впустили за ворота.

«Иноземный квартал», отделённый от прочего города добротной высокой стеной с острыми копьями решёток поверх, смахивал на маленькую крепость, способную в случае чего выдержать самую настоящую осаду. Под защитой стены толпились дома, мастерские, постоялые дворы, конюшни, склады, лавки, даже часовня и кладбище при ней — городок в миниатюре. Приезжим сперва любезно предложили занять одну из гостиниц, заплатив за постой всего лишь четверть цены, но де Фуа решительно возразил, потолковал о чём-то с раздражённым консулом — и в пользование гостей отвели небольшой отдельный флигель. Тесноватый, ветхий и грязноватый, зато с собственным внутренним двором и отдельным колодцем.

К вечеру, когда всё более-менее устроились, произошло то, чего втайне ожидал германец. Стража, бдевшая подле Комнина, доложила, что их подопечный желает побеседовать с кирие Фармером. Или с кирие Райхертом. Или с ними обоими.

— Созрел наконец. Вот увидишь, сейчас будет то ещё представление, — пакостно хмыкнул барон Мелвих. — Слушай, сделай одолжение — дай мне с ним потолковать, а?

— Толкуй, — охотно согласился Мишель, всё ещё ломавший голову над неразрешимой проблемой — как теперь поступить с пленником. — Откуда ты знал, что он захочет с нами поговорить?

— Логика! — важно заявил обер-лейтенант, наставительно воздев кверху указательный палец.

— Это та, которая железная?.. — понятливо уточнил нормандец, вспомнив о давней беседе и стараниях Гунтера растолковать рыцарю начатки хитрого греческого умения выстраивать цепочку последовательных размышлений.

Бывшего императора устроили сообразно его сану — в отдельной комнатушке с зарешеченным окнами с видом на пресловутый внутренний дворик в тёмной зелени подстриженных лавровых кустов. После долгого морского путешествия кипрский деспот выглядел несколько осунувшимся и постаревшим, но ещё вполне бодрым. Вопреки обыкновению, он не стал заходить издалека, интересуясь здоровьем и благополучием собеседников, сразу перейдя к волновавшей его теме:

— Кирие Михаил, кирие Гунтер, как я понимаю, власть в Империи опять переменилась, и мой драгоценный братец Андроник приказали долго жить? Может бедный узник осведомиться, как это прискорбное событие скажется на его судьбе?

— Н-ну… э-э… — красноречиво высказался Мишель, вопросительно зыркнув в сторону германца.

— Может-может, — уверил киприота фон Райхерт. — Мы с мессиром де Фармером тут как раз над этим размышляли. Будем весьма познавательно сравнить ход наших мыслей, мессир Исаак.

Физиономия неудавшегося базилевса выразила глубокое внимание и глубочайшую заинтересованность. Откашлявшись — то ли для солидности, то ли от подлинного волнения — он вполголоса произнёс:

— Поговаривают, новая базилисса весьма любезна к франкам, но крута на расправу… Кто может знать, чего ожидать от женщины, недавно пришедшей к владычеству? Мой царственный брат Андроник, конечно, тоже не отличался мягкостью нрава, но с ним порой можно было договориться… путём некоторых уступок. Он мог бушевать и швыряться молниями, аки языческий Юпитер, но в конце концов следовал доводам разума… С этой же новой правительницей…

— Знакомый чёрт лучше незнакомого, — сострил барон Мелвих. Киприот понятливо хмыкнул и кивнул:

— Что-то в этом роде и я имел в виду. Я мог бы побиться о заклад, что сумею убедить Андроника в своей безвредности или даже полезности, но базилисса с решительным нравом…

— Короче говоря, вам совершенно не хочется навещать Палатий, — подвёл итог германец, и, выкроив на лице задумчивость, добавил: — А хочется вам, кирие Исаак, тихой мышкой шмыгнуть куда-нибудь и там затаиться. Однако не будем забывать, что на нас возложено поручение короля… Как верные рыцари своего сюзерена, мы не в силах отвести глаза в сторону, а потом оправдываться, что, мол, вы перекинулись струйкой тумана и утекли в окно.

Серебряная цепь на запястьях Комнина мелодично звякнула, когда сидевший за низким столиком человек подался вперёд, ближе к собеседникам.

— Тысяча безантов, — почти беззвучно предложил бывший повелитель Кипра. — Обоим. Всё, что нужно сделать — отправить весточку нужному человеку, проживающему в Столице. Никто ничего не узнает, вас никто ни в чём не заподозрит. Я просто исчезну.

— Две. Каждому, — мгновенно отреагировал германец, с силой пиная под столом возмущённо раскрывшего рот Мишеля. Де Фармер передёрнулся, но сумел удержать возмущённый язык за зубами.