Время вновь зажигать звезды

Какой же он болезненный, этот переход от детства к юности, когда тысячи иллюзий разбиваются в осколки, а мечты сталкиваются с суровой реальностью. Остается только сожалеть о прошлой удобной невинности, мире, в котором все твои горести и болячки проходят с наступлением нового дня. Я жалею о той жизни, где можно было пребывать в неведении, об этом коконе нежности, в которой надежной оболочкой тебе были папа и мама. Сейчас пришло время, когда нужно продвигаться по пути зрелости, разбрасывая камешки невинности. Я так не хочу все их потерять, так не хочу продолжать взрослеть!

Лили

15 мая

Дорогой Марсель!

Надеюсь, что ты в порядке, а вот я совсем, совсем не в порядке, и не только потому, что у меня простуда. Мы добрались до Норвегии, где, как и следует из ее названия, жуткий холод. Теперь, когда чихаешь, нужно быть осторожной, иначе из тебя вылетит целый айсберг.

Но это все ерунда по сравнению с тем ужасным ужасом, что мне пришлось пережить. Я даже не уверена, хватит ли у меня духу обо всем тебе рассказать.

Сегодня утром, перед тем как снова пуститься в дорогу, я сидела с Ноем в их трейлере. Мы играли с волчком, теперь он охотно мне его дает, но я стараюсь делать вид, что не могу заставить его так долго вертеться, как он, и потому якобы все время ему проигрываю.

Кто-то постучал в дверь. Жюльен открыл, это были мужчины в форме, и он объяснил, что пришли таможенники, которые собираются обыскать трейлер. Я спросила, нормально ли это, что они являются вот так, без предупреждения, заставая врасплох, но, по-видимому, это нормальная практика здесь: они смотрят, не перевозит ли кто из туристов наркотики или запрещенные сорта сыра с целью торговли.

Я сразу же подумала о Матиасе, раньше мама говорила, что лучше его не предъявлять таможенникам, поэтому я немедленно побежала забрать его, но было слишком поздно, они уже находились в нашем трейлере. Я была близка к отчаянию. Но тут мама вышла, она очень странно выглядела, обшаривала себя руками, словно сдерживалась и очень хотела по-маленькому. На самом же деле она спрятала Матиаса себе под свитер. Мне удалось его перехватить до того, как она начала выбивать зубами дробь. Крысеныш был очень рад и сразу примостился у меня на шее.

Вскоре таможенники вышли из трейлера, сказали, что все в порядке, и было очевидно, что они не заметили клетку Матиаса или решили, что это просто так, для красоты.

Пока они посещали наших дедулей (насмерть перепуганных), появилась, тяжело переваливаясь, Марина, у нее был огромный живот, и мне показалось даже, что ребенок ее вырос за это время на несколько месяцев нормальной беременности, однако на самом деле это было оттого, что под пончо она скрывала Жан-Леона. Она спросила нас, не можем ли мы приютить у себя на время собаку, пока у них пройдет обыск, поскольку они не успели вовремя сделать ему прививку. Мы, разумеется, согласились, не могли же мы позволить, чтобы Жан-Леон сел в тюрьму.

Но возникла проблема: он унюхал Матиаса и принялся лаять. Надеясь его успокоить, я решила дать ему поиграть с Матиасом, однако на этот раз с носом у Жан-Леона было все в порядке, и он на него накинулся.

Мой бедный маленький Матиас сразу же умер.

Я сделала ему прямой массаж сердца и массаж рот-в-рот, но ничто не помогло, он не пришел в себя. У меня скрутило живот и одновременно заболело горло. Мне хотелось ему сказать, как я его любила, сильно-пресильно, но не могла выговорить ни слова. Надеюсь, он и так об этом знал.

Я не похоронила его, а положила в полиэтиленовый контейнер и завтра отпущу на свободу, сбросив с Нордкапа[48] вместе с прахом прадедушки.

Хлоя и мама были весь день ко мне очень добры и старались не разговаривать между собой. Но я знала, почему они сердились друг на друга. Из-за Кевина.

Пришло время нам прощаться, Марсель, потому что у меня больше нет ни сил, ни настроения писать. Знаешь, уже дважды существа по имени Матиас покидали меня.

Целую тебя.

Лили

Анна

Нордкап.

Два месяца назад моя Вселенная состояла из моей квартиры, ресторана, убивавшего меня морально, и дороги, соединявшей обоих. Тогда Нордкап был для меня абстрактным названием, которое я услышала от бабушки, когда она рассказывала мне о своих путешествиях в прошлом.

И вот сейчас я очутилась на самой северной точке Европы, после того как пересекла целый континент на трейлере вместе с дочерьми. От обыденной жизни нас отделяло больше четырех тысяч километров.

Я выключила зажигание. Сейчас уже десять вечера, а светло, как днем. Всю дорогу меня сопровождало ничем не нарушаемое ледяное молчание. Лили скорбела по Матиасу, Хлоя дулась.

– Девчонки, сделайте над собой усилие ради этого особенного момента!

Мое предложение было встречено недовольным бурчанием. Вряд ли бабушка именно так представляла себе атмосферу, сопровождавшую последнее дедушкино путешествие. Достав урну, я спрятала ее под пуховик.

– Я не уверена, что здесь позволено разбрасывать прах, так что постараемся быть осторожными!