Время возмездия

Миклашевскому не хотелось отпускать Рокотова одного. Мало ли что может случиться? Недобрые предчувствия шевельнулись под сердцем. Ему не очень нравился этот журналист. Почему — он не знал сам. Просто чувствовал. Но разве об этом скажешь ребятам? Еще смеяться станут.

— Без четверти час быть здесь, — сказал на прощание тренер. — Прошу без опозданий.

Роберт Мак-Гайер с благодарностью пожал ему руку.

— Большое спасибо!

2

Репортер Мак-Гайер оказался отличным водителем. Умело лавируя в потоке машин, он то стремительным броском выскакивал вперед, то замедлял бег колес, давая возможность русскому боксеру запечатлеть на пленке понравившийся дворец, мост, памятник или просто кусок улицы.

Они кружили по площадям, проехались по набережной, пересекли несколько мостов, постояли у собора Святого Павла, медленно прокатились вдоль величественного здания Вестминстерского аббатства, задержались у Букингемского дворца — резиденции английской королевы, где на часах у ворот стояли бравые гвардейцы.

— Елизавета дома, — сказал Мак-Гайер и насмешливо добавил: — Верноподданные должны радоваться.

— Откуда вам известно, что королева во дворце? — спросил Рокотов.

— Все очень просто. Видите, над дворцом развевается знамя? Его поднимают только тогда, когда порог дворца переступит ее величество.

— Любопытная сигнализация.

— Традиция, — Роберт увеличил скорость. — Предлагаю совершать экскурсию ровно до двенадцати, затем полчаса на посещение могилы Карла Маркса и обратно в гостиницу.

— О’кей! — согласился Валерий, внутренне удивляясь своей беспечности.

В голову полезли всякие нелепости: вдруг откажет мотор или колесо спустит… Как тогда добираться? Времени в обрез, а денег английских в кармане кот наплакал, едва на кружку пива хватит. Но тут же он себя успокоил. Хотелось как можно больше посмотреть. Когда еще придется побывать в столице Великобритании?

Мак-Гайер неплохо знал историю. Они колесили по улицам старого города, любовались роскошными кварталами западного района, где в основном проживают банкиры и промышленные магнаты, крупные дельцы и чиновники, проехали по грязным улицам, где старые прокопченные дома стоят плотно, поддерживая друг друга.

— Пора, — Валерий показал на часы. — Без десяти двенадцать.

— Да, время, — Роберт круто развернул машину. — Фоторепортер там тоскует…

Вскоре подъехали к кладбищу. Тяжелая каменная арка, массивные ворота, высокая ограда. Смутное предчувствие шевельнулось в груди боксера. Он много читал о Лондоне, видел фотографии, смотрел киножурналы, в которых показывали, как русские моряки возлагали венки на могилу Маркса. Вход на кладбище был иным.

— Скорее! — Роберт захлопнул дверцу машины. — Нас там ждут.

На кладбище было удивительно пустынно. Памятники, кресты, склепы, густые заросли низких елок. Вдали одиноко возвышалась белокаменная часовня. Не верилось, что здесь, где похоронен величайший мыслитель, так уныло и безлюдно. Накануне открытия турнира советские боксеры посетили Хайгетское кладбище и возложили венки на могилу Карла Маркса. Валерий в тот день не ходил с командой, у него был лишний вес, и тренер послал его в баню париться. Аркадий Беленький рассказывал, что кладбище, как парк, и народу много. Валерий и сам читал, что Хайгетское кладбище ежедневно посещают туристы из многих стран. Где же эти туристы? Почему не видно ни одной живой души? Сердце учащенно забилось. Куда он идет? С кем? Тревога охватила Валерия. Он ясно почувствовал, что кто-то незримый следит за ним, буквально следует по пятам. «Вернись! Вернись! — кровь застучала молоточками в висках. — Почему доверился человеку, которого видишь первый раз? Вернись, там, впереди, западня!» Подозрительные тени мелькнули за белым мраморным памятником и скрылись в темных зарослях.

— Далеко еще? — спросил Валерий как можно спокойнее.

— Совсем рядом, — ответил Мак-Гайер, и в его голосе можно было уловить нотки победителя. — Еще три минуты.

— А где же цветы? — Валерию хотелось верить, что он ошибается, зря бьет тревогу.

— Цветы? — недоуменно переспросил Мак-Гайер, и Валерий сразу уловил, что тот думает о чем-то совсем постороннем, но журналист тут же выкрутился: — Ах, цветы? Венок уже там, на месте. Фирме уплачено, и можно быть спокойным — не подведут…

Последние сомнения улетучились. Пора действовать. Действовать, не вызывая подозрения. Надо что-то придумать. Во рту стало сухо.

— Подождите! — Валерий остановился. — Фу ты, черт! Я забыл в машине кассеты.

— Ерунда, — Мак-Гайер продолжал шагать по аллее, увлекая боксера. — У нашего фотографа возьмете.

— У меня цветная пленка, — настаивал Рокотов. Он резко повернул и поспешил назад, к воротам. — Я живо вернусь. Минуточку подождите!

Но выбраться с кладбища было не так-то просто. Не успел Валерий сделать и полусотни шагов, как на повороте, из-за темного гранитного памятника-креста, вышли двое. Штатская одежда на мощных фигурах. Черные шляпы низко надвинуты на самые глаза. Встали на аллее, широко расставив ноги. Рослые, плечистые, от них веяло грубой силой и безжалостностью.