Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

А освобождающееся время хорошо заполнить общением или теми занятиями, что формируют личность.

Потому что формирование человека – это центр образовательных занятий. И общение «учитель – ученик», пусть и в новых форматах, все равно никуда не уйдет, останется очень важным и нужным.

Беседа восьмая

Время взрослой веры,

или Почему святой

не должен спорить со скоморохом

Дата публикации: 21.07.2019

Сквер против храма

Взрыв уличного негодования в Екатеринбурге против строительства храма в сквере – одно из самых острых событий последнего времени? У меня даже шевельнулась штрейкбрехерская мысль: может быть, не надо было его строить…

Владимир Легойда: Давайте сначала уясним для себя главное: не было в Екатеринбурге противостояния «за храм или против храма». Это ложная пара. Речь шла о храме в сквере или о храме в другом месте. Все опросы – и старые, и новые, включая вциомовский, – показывают, что подавляющее большинство жителей за строительство храма. Признаюсь, я когда-то сам был настроен несколько скептически к большим программам храмостроения. Но потом понял нечто очень важное. Во-первых, храмы никогда не стоят пустыми. Никогда. Во-вторых, отказываясь строить храмы, мы отказываемся от обозначения своей идентичности – культурной, исторической, мировоззренческой, ценностной. Тут глубочайшие вещи задеваются. Надо посмотреть на эту ситуацию не только из сегодняшнего дня, но из будущего. Из России через 30–50 лет.

Вы сами в Екатеринбурге были?

Владимир Легойда: Да, в начале апреля меня друзья пригласили там выступить на площадке выставки «Россия – моя история». И как раз когда несколько сотен сторонников защиты сквера выходили его, как они говорили, «обнимать». На вопрос об этом я ответил прямо: если храм становится камнем преткновения – это очень плохо, такого быть не должно. Мы же не бордель строим и не казино. Так что нужно в этом разбираться. И один парень, который собирался туда, сказал: здорово, что я сюда зашел, с вами, оказывается, можно разговаривать. Но все эксперты и знающие люди из власти и общественных организаций в один голос уверяли, что проблемы нет – нет массовых протестов против строительства в сквере. Можно долго перебирать причины, почему там все неожиданно взорвалось. Сегодня редко кто верит в спонтанность массовых выступлений. В способность к их организации людей, которым наплевать и на храм, и на сквер, – куда больше. Нам, в Церкви, конечно, очень странно было слышать в свой адрес: «Вы хотите застроить сквер!» Мы изначально не просили этого места под храм. Я уж не говорю о том, какого накала эта история достигла, когда в адрес тех, кто протестовал против строительства в сквере, неожиданно полетело слово «бесы». С одной стороны, мне действительно непонятно и больно, когда есть такие протесты. С другой, когда, например, я обсуждал эту историю со своими студентами в МГИМО, девочка из Екатеринбурга сказала: там стоят мои любимые преподаватели, мои одноклассники, разве они – бесы? И ее тоже можно и нужно понять. И для меня, как христианина, этот вопрос не менее значим, чем строительство храма, который, я глубоко убежден, должен быть и будет построен в Екатеринбурге.

А многоуважаемый митрополит Кирилл почему-то сказал, что протестующие против храма наследуют тем, кто убивал царя…

Владимир Легойда: Мне кажется, Екатеринбургская епархия вела себя очень достойно. По благословению митрополита Кирилла десять священников все время были в сквере, когда там собирались люди. Отец Максим Миняйло, которого я лично знаю, там просто дневал и ночевал – в глубоких и ни на йоту не оскорбительных разговорах с людьми.

Если судить эту историю по законам пиара, то и церковь, и власть ее проиграли?