Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

Например, в Межсоборном присутствии мы сейчас всерьез занимаемся богословским осмыслением современных информационных технологий. Проводим семинары с разными специалистами – от богослова Сергея Сергеевича Хоружего до интернет-гуру Игоря Станиславовича Ашманова.

Может быть, вместо дурацких споров, является ли богословие наукой, нам продвигать богословие в светских вузах? Именно как современную академическую дисциплину, предлагающую еще один угол зрения на сложный и быстро меняющийся современный мир.

Лично я уверен, что богословие дает современному человеку очень интересную перспективу. Позволяет разукрасить картину мира – даже для неверующего человека. Есть же люди, не согласные с какими-то психологическими теориями, допустим с теорией Фрейда. Но такие теории все равно делают наш мир сложнее. Кстати, то, что открыл Фрейд, было раньше и лучше известно авторам древнего монашеского «Добротолюбия». Просто они это все сказали на другом языке.

Как поступить в МГИМО: опыт Владимира Легойды

– Я собирался поступать на философский факультет МГУ. После девятого класса, из казахстанского Кустаная, мы с мамой приехали к родственникам в Москву и пошли в университет. Парень в приемной комиссии философского факультета, уточнив, откуда я, отрезал: «Вы не поступите».

– Почему вы так решили? Отличник, у меня, наверное, будет медаль.

– Оформляйтесь как национальный кадр.

– Я не казах.

– Тогда, может быть, у вас есть знакомые в министерстве?

Я был разъярен… (В скобках замечу, что никакой обиды на главный вуз страны, конечно, нет.)

А у мамы была мечта, чтобы я поступил в МГИМО, она меня долго и тихонько на это уговаривала. Я бы ни за что, но после такого…

На знаменитой лестнице МГИМО стояли молодые люди в галстуках, с комсомольскими значками: «Здравствуйте, вы к нам поступать?»

– Да нет, что вы, я еще в школе учусь.

– Но вы уж обязательно приезжайте к нам. У нас такой замечательный вуз.

– Да я из Казахстана.

– Это очень хорошо.

И я второй раз за день был совершенно смятен, но на этот раз вежливостью, уважительностью и благородством второкурсников МГИМО. И мама продолжала уговаривать. Мы зашли в гости к знакомому, закончившему МГИМО. Я начал ему рассказывать, что увлекаюсь философией, хочу на философский, но вот мама… Он заметил, что в МГИМО подготовка иная, не такая, как на философском. По Штирлицу, выпускник МГИМО, заходя в какую-то комнату, всегда должен знать, как он оттуда выйдет. Я, говорит, один раз зашел в комнату, из которой не знал выхода, и теперь вот зарабатываю переводами с немецкого. И, грустно на меня посмотрев, указал на стол, заваленный книгами. Другой наш знакомый, Николай Васильевич Газдюк, преподавал в МГИМО и подсказывал мне, что нужно для поступления. Но с первого раза я не поступил. Единственный из класса и один из двух золотых медалистов в городе. Помню, троюродный брат меня утешал: «Ну что ты расстраиваешься? Тебе скажут: «Я поступил в Челябинский политехнический». А ты гордо: «А я не поступил в МГИМО».

Разговоры вдогонку

О современном образовании

Владимир Легойда: Если говорить о проблемах образования не на уровне публицистических оценок, а с точки зрения участника происходящих в нем глобальных изменений, то мне кажется, очень важно понимать, что школьное и университетское образование – это некое единое целое.

Грубо говоря, то, каким будет университет, определяется тем, какой является школа. И поэтому мне не очень понятно, почему у нас в правительстве один вице-премьер курирует школьное образование, а другой высшее. Это очень странно. Это не настолько разные вещи, чтобы у них были разные кураторы вице-премьеры.

Я по-прежнему считаю, что образованию нужно уделять намного больше внимания, чем уделяется сегодня. Это вообще всегда ключевая вещь, но сегодня оно чрезвычайно важно. И стремительность процессов изменения, о которых мы все время говорим, касаясь любой темы, безусловно, касается и образования. И это требует еще большего внимания к нему, чем обычно.

Здесь смыкается очень много тем: отношения с подростками и молодежью, со школьниками и студентами, наше будущее, цифровизация, технологии, историческая память, патриотизм. Это все втыкается в образование, потому что образование – одна из тех вещей, которые собирают нацию, народ, общество. Именно образование, единая образовательная среда. И то, что она у нас не единая сегодня, тоже очень сильно все усложняет. И то, что она уже не будет единой в том смысле, в котором мы привыкли об этом думать, тоже важно.