Время жестоких снов

– Послушай, Киран. – Альда шагнула ближе и взяла его за руку. Левую. – До Фестиваля осталось три дня. Помоги мне изучить город за это время, и я вернусь домой, оставлю тебя и Ишу в покое. Я действительно не желаю вам зла – Иша столько хорошего сделал для Гиацинтовой башни! Но и ты пойми, мне… мне это нужно.

Киран вздохнул, и на его лице впервые за все время их знакомства появилась слабая улыбка.

– Да, – сказал он. – Я помню. Вы всегда получаете то, чего хотите.

III. Киран и Альда

И все-таки он уговорил ее провести остаток дня дома.

Наблюдая за странной гостьей, Киран думал: наверное, она испугана и сбита с толку сильней, чем готова признаться даже самой себе. Он попытался вообразить, что впервые в жизни попал на рынок, к тому же без сопровождающего, и содрогнулся от ужаса – весь этот шум и гам, бесчисленное множество людей и такое же бесчисленное множество тумеров и атм, ох, это не для слабых духом… Хотя она, конечно, не слабая. Очень даже наоборот.

Когда они вернулись, Альда сняла вуаль, и ее треугольное лицо с огромными светло-голубыми глазами показалось ему еще прекраснее, чем накануне. Под накидкой она была в бело-голубом платье, расшитом узорами в виде цветов и стилизованных животных, которых едва можно было отличить друг от друга, так они переплетались. Платье было закрытое, с высоким воротником; на шее висело ожерелье из мелких бусин перламутрово-белого цвета, перемежающихся миниатюрными серебряными фигурками. Заметив, что Ила и Каси ими заинтересовались, Альда принялась демонстрировать каждую, объясняя:

– Вот крылатый конь Лун-та, он несет на спине драгоценный камень, дарующий исполнение всех желаний – но только тому, кто достаточно силен, чтобы угнаться за ветром, и достаточно умен, чтобы его поймать. Семейная легенда повествует, что моему прапрапрадеду это удалось – но я думаю, он просто был везучим торговцем… А вот – ветка свиды, кровавого древа. В него перевоплотилась моя прапрапрапрабабка, когда Князь Полуночный измучил ее своей безответной любовью. Говорят, он превратил всю ее родню в Детей Праха, но это неправда – ведь иначе наш род прервался бы! Вот дева-птица Аэлла, которую привез с Хи-Браса прапрадед – в Гиацинтовой башне сохранился портрет, она была красивая, но вздорная и в конце концов сбежала, разбив прапрадеду сердце. Так, что тут еще…

Киран заслушался, однако в какой-то момент очнулся и ощутил на себе внимательный взгляд Иши. Ему стало стыдно: ладно младшие ученики, они еще дети, а он? Глаза-огоньки морвита глядели на Кирана, и, руководствуясь интуицией, порождением долгих лет ученичества, юноша понял: происходящее веселит его учителя – но и тревожит.

Предстоящие три дня внезапно показались целой вечностью.

Но деваться было некуда. Киран принялся готовить ужин, размышляя о том, что же завтра делать с Альдой Арналдо, куда повести, что показать – и, главное, как позаботиться о ее безопасности? Случайная встреча с Аджитом, предводителем рыночных воров, которого побаивалась даже городская стража, продемонстрировала, что дочь доминуса может с легкостью попасть в беду, даже если отдалится на шаг. И, разумеется, чем дальше от дома Иши, тем хуже знают самого морвита, а уж его ученика – и подавно. При мысли о том, что придется разгуливать по Ахимсе, выставив напоказ мертвую руку, Киран расстроился. Но, конечно, ради безопасности Альды – а значит, Иши и всех остальных – он был готов и на это.

Ни Кирану, ни Альде, ни Ише, ни доминусу было невдомек, что тем же вечером в Ахимсу прибыл некий торговец, чьего имени история не сохранит. Средних лет, худощавый, совершенно лысый, с унылым и больным лицом, он приехал из городка под названием Исток, что впоследствии сочли мрачной иронией судьбы. На одном из многочисленных рынков столицы он успел пожать руки двум собратьям-торговцам и ненароком коснуться пятерых случайных прохожих, а потом, кашляя и щуря слезящиеся глаза, отправился на постоялый двор, где дотронулся до хозяина, его жены и горничной.

После чего лег спать, и вся Ахимса уснула вместе с ним, ни о чем не подозревая.

День первый

– Итак, куда ты меня поведешь?

Они стояли у дома морвита. Альда теперь знала, что если свернуть направо, через два квартала попадешь на рынок; там было интересно, однако сегодня ей хотелось увидеть что-нибудь другое. Налево? Вчера ее привезли в паланкине с этой стороны, но по дороге она не поднимала шторки на окнах и ничего не видела. Они сделали немало поворотов, так что…

– Я покажу вам одну из самых красивых улиц этого города, – сказал Киран. – В нашем округе, да и в соседних ей нет равных. Конечно, праздничное убранство пока что закончено лишь наполовину, но так даже лучше – на третий день увидите, как она станет еще чудеснее.