Время жить

Пригрело. Вскоре из палатки вылезли парень и безучастный пес. Они «пометили» одно и то же дерево. Парень стал сворачивать брезент, открывая коноплю для просушки. Затем разжег костер и начал готовить еду. Пес улёгся на пригорке и наблюдал за движениями хозяина, готовый подбежать, как только запахнет съедобным. Вова отметил, что сторож поставил на огонь большой котелок. Значит, к завтраку пожалует много народу. И точно, часам к девяти со стороны поселка по пади Сысоевой стало разноситься тарахтение какого-то трактора. Похоже маленького – китайского производства. Он шел неспешно, периодически завывая от подгазовки на подъемах. Значит, нарки пробили в лесу дорогу к хребту со стороны Сысоевой пади. Поэтому Вова со своего участка никакого движения не замечал. Их разделял перевал. Чуть позже он услышал бодрый рев быстро приближающегося кроссовика. Начальство, видимо, приедет первым.

Техника остановилась ниже палатки. Вова не видел подъехавших, только слышал их шумные голоса, среди которых узнал виноватый голос парня и злой Пародива. Потом к нему подошел сторож с мешком в руках, который натянул на голову пленнику. Вова решил, что это добрый знак, и у него пока есть возможность остаться в живых. В мешке было удобно тем, что мошка не донимала и солнце не пекло. Но дышать было трудно.

По приближающемуся хрусту веток Вова понял, что к нему подходят. Голос Пародива он узнал сразу.

– Дядя Вова, дядя Вова, как ты здесь такой скучный нарисовался?

– Случай, Ваня, случай.

– Что за телегу гонишь? Про твоё куку слышал, но чтобы пятак с конопой запахать! Ты что, отморозок?

– Пришлось, я же обещал.

– А я тебе ничего не обещаю. Ты нас с грибного места стронул. Мы линяем, а ты тут оттянись в полный рост, сука!

Удар по голове был таким неожиданным и сильным, что Вова потерял сознание. Потом оно возвращалось медленно и постепенно. Голова кружилась. Боль переполняла череп, раскалывая его. Вова попытался шевельнуться. Его вырвало прямо в мешок. Кислая рвотная масса стекала по шее. Стало легче, и он погрузился в полудрёму. На поляне царила бурная деятельность. Похоже, коноплю затаривали в мешки, грузили на трактор и куда-то перевозили. Солнце пекло. Было жарко и влажно. Хотелось пить. Вова снова отключился. В себя пришел затемно. В мешке было кисло и душно. Влажные от мочи штаны не спасали от холода, которым тянуло с земли. Голова болела. Слава Богу, что удар был слева, а не по месту трепанации. Иначе он снова – глубокий инвалид или труп. Подвигал конечностями. Они хоть и связаны, но всё чувствуют и шевелятся.

Вечером его хватятся домашние. Хотя возвращаться домой из леса под утро ему приходилось и раньше. Значит по серьезному искать начнут завтра. А что утром взбредет на ум обдолбленным ребятишкам неясно. Лучше бы убраться отсюда по ночному холодку. Хорошо, что сказал Галине, куда пошел. Жаль, забрел далеко. Голова немного прояснилась. Вова стал соображать. У него за спиной рюкзак. Там нож и зажигалка. Но как их достать? Вернее, чем? Связанные руки и ноги для этого пока непригодны. Подвижна только шея и рот. А чем зубы хуже ножа? Вова стал прижимать голову к плечу, стараясь зубами зацепить мешковину. Когда это удалось, он стал пережевывать её. Через час получилось отверстие, в которое протиснул голову.

А теперь уже можно подтянуть верх рюкзака и прогрызть дырку там. Клапан рюкзака не открыть. А достать содержимое можно и через дырку. Вова уцепился зубами за верхнюю часть левой лямки и подтянул рюкзак ко рту. Старая советская брезентуха поддавалась с трудом, но поддавалась! Сверху рюкзака получилось отверстие.

Дальше надо было сделать так, чтобы рюкзак упал на землю прямо к основанию дубка дыркой вниз. Значит, тянуть надо за нижнюю часть лямок, но для этого лямки тоже надо перегрызть. Пара часов работы зубами и брезентовые лямки превратились в объеденные огрызки. Спасибо, что туловище перевязано скотчем. Он не даёт упасть нижним концам лямок и до них можно дотянуться ртом, зацепиться зубами и потянуть. Получилось. Рюкзак стал медленно протискиваться, опускаясь между спиной и стволом дубка. Вова помогал ему, вращая туловищем из стороны в сторону, перехватывая зубами то одну, то другую лямки, оттягивая рюкзак ниже и ниже. Когда мешок повернулся дыркой вниз, Вова стал исполнять ламбаду – шевелить туловищем, выталкивая содержимое рюкзака на землю. Сначала он услышал, как выпал нож, потом шлепнулась зажигалка. Осталось извергнуть кисти рук, завести их за ствол дубка и уцепиться пальцами за то, что попадется. Попалась зажигалка.

Спасительный огонёк сделал то, что не смогли сделать мышцы. Скотч загорелся. стал плавиться, обжигая запястья. Надо было терпеть. А это Вова мог. Когда перегорел шнурок, наступило счастье – освободились руки! Вова нащупал нож и срезал остальные путы. Осмотрелся. Поляна была пустой. Ни брезента, ни заготовленной травы, ни палатки. Только брошенные пустые канистры из-под растворителя белели то тут, то там в ночной темноте.