Времландия (СИ)

— Браслеты нам с Тимом, — Фредди кивнул другу, — дал мой дедушка — Джон Декадов. Он нам рассказал про сопротивление и про прозвеневший будильник. Мой дедушка последнее время на Минутыча работал, речи ему писал, а сейчас, как мы поняли, его держит при себе сам Годфри…

Изи переглянулся с товарищами и сощурил глаза. А Фредди продолжил:

— Мне казалось, мы знаем почти всё, но сегодняшнюю песню слышали впервые…

— Это наш гимн. Гимн сопротивления. А твой дед случайно не Де-ка? — Изи произнёс это, разделив последнее слово на слоги.

— Де-ка? Что?! — мальчик нахмурился.

— Это позывной одного из руководителей сопротивления. В штабе говорили, что прозвеневший будильник — именно его заслуга. Но… мне всегда казалось, что Де-ка не может быть меньше недельки, по-другому в доверие то не втереться, — Изи задумчиво уставился вдаль.

— Я не могу подтвердить информацию. Но мой дедушка — очень умный, может даже умнее всех минуток и неделек вместе взятых!

— Что ж, тогда, скорее всего, он и есть наш Де-ка…

— Скажите, пожалуйста, а что случилось там, на площади, мы слышали жуткие крики… — вклинилась в разговор Лия и понурила взгляд.

— Ничего хорошего, — отчеканил Хром, — они пустили по толпе водоматы…

Лия прикрыла лицо ладошками и заплакала, а остальные четвероклассники сжали губы.

— Не стоит слёзы лить! — по-матерински тепло воскликнула Мира. — Мы сегодня совершили что-то невероятное! Я слышала, что отряд Хронофор[2]-1 из Верхней захватил Минутандию. К тому же в штабе сообщили, что зарезервировали нового сопротивленца, что готовит чуть ли не цистернами домашний анти-кор. А с такими вводными потери будут минимальны!

— Это же твоя мама! — Лия уставилась на Тима.

— То-то она сегодня в желеса ушла… Всё сопротивление знало, что сегодня будет бунт?

— А вы, я смотрю, не простые детишки, — Изи улыбнулся и покачал головой. — Нет, всё произошло спонтанно. Пролетела весть про разблокированную времирку, а там, вы сами видели, что. Это нельзя было упустить.

— Я же говорил! — воскликнул Тим.

— Я не думал, что результат будет так скоро… — пробормотал Грег.

— Просто о-бал-деть! — произнёс Фредди.

— Получается, из-за нас сопротивление полили из водоматов… — сказала Лия, закусив губу, и настроение ребят шмякнулось о железняную насыпь.

— Вы о чём вообще? — задерживая взгляд на каждом из четвероклашек, спросил Ферум.

— Мы сегодня на уроке обнаружили, что времирная сеть работает и решили, следуя теории пяти рукопожатий, передать эту информацию пяти представителям сопротивления, чтобы те передали ещё дальше… — пояснил Тим.

— Ха, слышали? — Изи обратился к товарищам. — А вы говорили, что никому это не нужно! Вон какое у нас разумное поколение подрастает, хотя бы ради них пора уже сменить непростой год на благоприятный!

Девять минуток просидели на чердаке, болтая обо всём на свете, пока Светило не закатилось за ребро. Периодически кто-то из старших вылезал на крышу и проверял обстановку. Но операция по разгону митингующих завершилась только к ночи, выпустив, наконец, ходиков из пыльного чердака.

Изи, как предводитель шайки, дал компаньонам указ — проводить четвероклашек до дома, ведь не дело слоняться детям одним под покровом ночи. На улице стояла тишина, такая глубокая и тревожная, что казалось, того и гляди произойдёт что-то чрезвычайно ужасное. А ночь была до того темна, что масло стыло в артериальной трубе. Такой ночи ни одна минутка Средней не припомнит. Но, как говориться, самая тёмная ночь всегда перед рассветом. А он уже наступал ходикам на пятки.

----------

[1] (разг.) В самом деле

[2] (устар.) будильник

Глава 3. Ген цинка

Несмотря на то, что дни уже хорошенечко прогревались лучами флуоресцентного Светила, покрывало ночи несло собой кромешную темь и зубодробильный дубак. Бойцы Времландии лежали на промёрзшей железняной насыпи штабелями, прижавшись друг другу, надеясь согреться хотя бы трением. Кому-то повезло, и по наследству от павших достался потасканный спальный мешок, кому-то повезло больше, и им достался трофейный спальник из Времирского дома, но большая часть лежала прямо так, на голой насыпи. Стояла тишина. Полная, абсолютная, прерываемая только чьим-то тяжелым вздохом. Этой ночью не спалось никому.

Предвкушение боя летало в недвижимом воздухе и проникало в самые недра дыхательных жерновов. После череды поражений, бесчисленного количества павших товарищей, впечатавшихся картин войны, что всю жизнь будут преследовать шестерёнки, страх не ощущал никто. Но лучше бы было страшно. Нить безнадёги сковала мотивацию, придушила волю и обезглавила надежду, оставив ходиков прозябать в собственном бессильном отчаянии, приправленным зловонным амбре войны.