Читаем Всадник, скачущий впереди полностью

Стучит в такт песне палка  О с т р о в с к о г о. Тяжело припадая на правую ногу, он идет вперед. Все дальше и дальше песня. Высвечивается часть коридора. Дверь. Несколько стульев у стены. На один из них опускается Островский. С трудом переводит дыхание. Вытирает мокрое лицо. Из дверей кабинета выходит  П а н к р а т о в.

П а н к р а т о в. Коля! Братишка! Когда прибыл?

О с т р о в с к и й. Сегодня.

П а н к р а т о в. Подлечили?

О с т р о в с к и й. Ковыляю кое-как…

П а н к р а т о в. Закурить есть?

О с т р о в с к и й. Не курю, Игнат.

П а н к р а т о в. Забыл, браток… (Растерянно.) Учиться посылают. «У тебя стаж, положение, происхождение… Грызи гранит науки».

О с т р о в с к и й. Зубы боишься обломать?

П а н к р а т о в. Боюсь… А тебя куда? На партработу?.

О с т р о в с к и й. Видел тут, на углу, нэпман пивнуху открыл с музыкой?

П а н к р а т о в. Ну?

О с т р о в с к и й. На баяне у него наяривать буду. (Протягивает Панкратову бумагу.)

П а н к р а т о в (читает). «Считать Островского Н. А. нетрудоспособным по первой группе и войти в Цекамол с просьбой об оказании ему денежной и лечебной помощи».

Молчат. Из кабинета вываливается группа молодежи. Среди них  О к у н ь. Весело переговариваясь, проходят мимо сидящих.

О к у н ь. Коля!.. Тыщу лет не видел! Где пропадал?

О с т р о в с к и й. Койку в больнице давил. Куда тебя, Окунь?

О к у н ь. Сказать совестно. В красные купцы.

О с т р о в с к и й. На нэп наступать?

О к у н ь. На него наступишь! На село я ездил, к своим. Батька в кооперации колесную мазь спрашивает, а ему крем от веснушек суют!

О с т р о в с к и й. Культурная революция!

О к у н ь. Вот-вот! Просил Туфту на другую работу направить, с ним разве поговоришь!

О с т р о в с к и й. Туфту?!

О к у н ь. Начальством заделался. В отдельном кабинете сидит! В губком партии пойду. К Акиму! (Уходит.)

П а н к р а т о в. Окунь-то! Ершится!

О с т р о в с к и й. Гвоздь-парень! (Увидев кого-то, с трудом поднимается, пряча палку за спину. Панкратов хочет ему помочь.) Я сам.

Панкратов увидел идущую к ним  Р и т у. Взглянул на Островского. Молча сжал ему плечо. Ушел.

Р и т а (после паузы). Здравствуй.

О с т р о в с к и й. Наше вам!

Р и т а. Как здоровье, Коля?

О с т р о в с к и й. С чего ты вдруг про здоровье?

Р и т а. В больнице, говорят, лежал.

О с т р о в с к и й. Было дело под Полтавой!

Р и т а. Как нога?

О с т р о в с к и й. И думать забыл!

Р и т а. Веселый ты…

О с т р о в с к и й. Когда я плакал?

Р и т а (помолчав). Почему вдруг пропал? И не написал ни разу! Обиделся на что-нибудь?

О с т р о в с к и й. Да что ты, старуха? Ничего личного! Просто решил кончать эту волынку!

Р и т а. Какую волынку?

О с т р о в с к и й. Да с занятиями нашими… И вообще… Дел, понимаешь, невпроворот, а мы мерихлюндии разводим! Буза все это!

Р и т а (вдруг). Почему у тебя такие глаза, Коля?

О с т р о в с к и й. Какие?

Р и т а. Как будто ты прощаешься. Надолго…

О с т р о в с к и й. Ну… Чудачка ты… Глаза. (Отчаянно.) У меня всего-то один! Второго считай что нет… Усложняешь ты, товарищ Борисович… Книжку читала «Любовь пчел трудовых»? Проще надо в этом вопросе, по-пролетарски, понимаешь!

Рита поворачивается и уходит по коридору. Островский делает несколько неуклюжих шагов за ней. Уронил палку. С трудом поднял. Молча смотрит вслед Рите. Из дверей кабинета вышел  Т у ф т а. Он в щегольском френче.

О с т р о в с к и й. Здорово, Туфта.

Т у ф т а (растерянно). Погоди-погоди… Островский! Выходит, живой ты?

О с т р о в с к и й. Как видишь.

Т у ф т а. Ты у меня из всех списков исключен как умерший… Сам в Цека карточку посылал.

О с т р о в с к и й. Заполняй другую. Как на воскресшего!

Т у ф т а. Шуточки тебе! Надо начальство запросить. Всю отчетность мне портишь!

О с т р о в с к и й. Да что ты, Володька! Очумел?

Т у ф т а (вдруг). Слушай, а ты всероссийскую перепись проходил?

О с т р о в с к и й. Я же в больнице лежал!

Т у ф т а (обрадованно). Согласно циркуляру Цекамола все, не прошедшие переписи, механически исключаются. Давай, браток, поступай заново. На общих основаниях.

О с т р о в с к и й. Геморроя у тебя еще нет?

Т у ф т а. Ты что?!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы