Читаем Всадник, скачущий впереди полностью

Ф а л и н. Требуй смены, ребята! А то — концы вам!

О с т р о в с к и й. Концы?!. (Вдруг.) А это видел? (И начал отплясывать отчаянную чечетку, наступая на Фалина.)

Один за другим поднимаются с нар комсомольцы, прыгают вниз. Фалин пятится к двери. Вот он открыл ее спиной. В барак ворвался ветер, заколебался огонек лампы. А Островский, качаясь, все топчется в танце, медленно выбивая что-то похожее на чечетку.

П а н к р а т о в (встревоженно). Хватит, Коля! Слышишь, друг? Хватит!

О с т р о в с к и й (хрипло).

Наш паровоз, вперед лети,В коммуне остановка!..

П а н к р а т о в. Что с тобой?!

Ч е й - т о  г о л о с (угрюмо). Третий день с температурой ходит. Тиф у него.

Темнота.

Слышны гитарные переборы, надрывный голос: «Ты сидишь у камина и сы-мо-тришь с тоской, как печально закат ды-го-рает…» Освещается часть комнаты, окно с вышитой занавеской. У окна, на гнутом венском стуле, девушка с книгой в руках. У нее монгольского склада скулы, круглые дуги бровей над большими карими глазами. Это  Р а я. В окне показывается  К у р е н к о в. За лаковым ремешком «капитанки» — роза, в руках гитара. За его спиной — Ж о р а.

К у р е н к о в. Не желаете ли к морю прогуляться, Раечка?

Р а я (отойдя от окна). Нет.

К у р е н к о в. Слышишь, Жора? Не желают.

Ж о р а. Комиссара ждут.

К у р е н к о в. Это кто же, позвольте узнать?

Ж о р а. Жилец. А может, сожитель.

Р а я. Как вам не стыдно? Уходите отсюда!

К у р е н к о в. Гонят нас, Жора.

Ж о р а. Брезгуют.

Смех. Удаляющиеся переборы гитары. Потом оголтелый выкрик: «Пароход идет — волны кольцами. Будем рыбу кормить комсомольцами!» Хохот и тишина. Рая бросилась к окну, потом к дверям. Тяжело опираясь на палку, в комнату входит  О с т р о в с к и й.

О с т р о в с к и й. Ты что, Раюша?

Р а я. Ничего они вам не сделали?

О с т р о в с к и й. Шпана эта? Пусть попробуют!

Р а я. Одни шли?

О с т р о в с к и й. А кому я нужен?

Р а я. Темно… И ветер сегодня…

О с т р о в с к и й (невесело). Ты вон про что… Видишь, доковылял… А ты все дома сидишь?

Р а я. С кем мне ходить?

О с т р о в с к и й. Ребят разве мало хороших?

Рая молчит.

Что читаешь?

Р а я. Обложки нет… В крепость одного посадили, а в него дочь тюремщика самого главного влюбилась. Читали?

О с т р о в с к и й. Мне про любовь читать заказано.

Р а я. Почему?

О с т р о в с к и й. Да так… (Помолчав.) Раньше Овода из себя изображал. Зарок дал до мировой революции на девчат не заглядываться! А теперь…

Р а я. Что?

О с т р о в с к и й. Ничего… Так я… Мне письма не было?

Р а я. Ой, забыла совсем! (Протягивает конверт.)

О с т р о в с к и й (читает). «Сообщаем о зачислении Вас на заочное отделение Коммунистического университета имени Свердлова». Ура! Живем, Раюха!

Притопнул ногой, пытаясь отбить чечетку. Покачнулся. Рая протянула руки, удерживая его.

Плясать надумал… Дурак колченогий!

Р а я. Не надо.

О с т р о в с к и й. Ладошка у тебя как наждачок… Шершавая-шершавая…

Р а я. Чернорабочая.

О с т р о в с к и й. Да разве я поэтому? Чудачка!

Молчат. Где-то поставили патефонную пластинку. Томный тенор завел:

Когда простым и нежным взоромЛаскаешь ты меня, мой друг, —Необычайным, цветным узоромЗемля и небо вспыхивают вдруг…

О с т р о в с к и й (прислушиваясь). Пока воевали — героями были. А теперь… Зажирели? Не с чего вроде. Успокоились? На чем? Не понимаю.

Р а я. Одни всю жизнь бьются, другие по кустам отсиживаются.

О с т р о в с к и й. Храбрые и трусы, думаешь? Нет. Тут другое. Я вот еле ковыляю, а мне кажется, что везде я! На Шатуре, на Балахне, на Магнитке. И не надо мне никаких пайков, портфелей, положения. Не потому, что я себя ни в грош не ставлю. Нет! Мне все своими руками потрогать хочется! (После паузы.) Иногда думаю: вдруг поправлюсь! Знаешь, что бы сделал?

Р а я. Что?

О с т р о в с к и й. Всю страну бы объездил. Не в поезде… Бежал бы за вагоном и за ступеньку держался! Чтобы ноги чувствовали, чтоб гудели от усталости! И на завод, к топке, угольку понюхать, лопатой пошуровать, Ох, до чего бы я жадно жил! (Замолкает.)

А за окном с разных сторон доносится разноголосица патефонных пластинок:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы