Всадники в грозу. Моя жизнь с Джимом Моррисоном и The Doors

Мы хотели, чтобы звук пробивал до самых верхних рядов гигантского амфитеатра, но при этом боялись, как бы нам не прервали концерт. Как выяснилось, народ, обитавший в домах позади Bowl, подал жалобу на шум с месяц назад, или около того, и администрация наняла специального человека, которому вменялось в обязанность ходить с шумомером между рядов и замерять децибелы. При уровне больше восьмидесяти децибел администрация грозилась вырубить звук. Больше всех расстроился Робби. Типично — для рок-гитариста. Power! Я позлорадствовал в душе, как барабанщик. Мне вечно приходилось бороться за то, чтобы меня было слышно. Там, где Робби и Рею было достаточно покрутить регулятор, мне приходилось добавлять мышечных усилий.

Увы, восьмидесяти децибел оказалось недостаточно, чтобы прокачать аудиторию на восемнадцать тысяч мест так, как нам бы того хотелось. Мы считали первое выступление в Hollywood Bowl этапным в своей карьере, и поэтому с нами на концерте присутствовала цела бригада киношников, однокашников Рея и Джима с кино-факультета UCLA, которые записывали звук и снимали происходящее на 16-мм цветную пленку. Киногруппа должна была ездить с нами весь тур: мы хотели снять документальный фильм. Для съемок в Bowl мы пригласили несколько дополнительных кинооператоров. (Хоть я был и не по мальчикам, я залюбовался на одного из парней с камерой, такой он был красавчик. И звали его по-чудному: Харрисон Форд). Нам позвонил Джимми Миллер, продюсер Стоунз, и сообщил, что они с Миком желали бы поприсутствовать на нашем концерте. Мик Джаггер! Мы были под впечатлением, пока они не подкатили к нам под офис, чтобы с нами отобедать. Робби выглянул в окно и сказал: «Джон, глянь на чем они приехали!» Это был Кадиллак, причем даже не старый. Мик что, решил показать нам, какой он богатый? Кадиллак, скорее всего, прокатный, — подумал я в их оправдание, но тем не менее: могли бы иметь вкуса и побольше! Всем скопом мы отправились в китайский ресторан Му Линга на Сансет, где, к моему глубочайшему сожалению, нам пришлось располагаться за двумя столами, и я не попал за один стол с Миком. Джимми Миллер что-то бурно вещал, но мне хотелось послушать, о чем говорят между собой два лидер-вокалиста, и, может быть, вставить свои пару центов. Когда мы подъезжали к служебному входу в Боул, обстановка вокруг была, как перед крупным матчем по бейсболу. Меня слегка заколотило при виде такой толпы, пока мы пробирались к гримерке. Я достал листок бумаги, и мы сговорились по поводу первых трех-четырех песен. Краем глаза я видел Мика, он пристально смотрел на нас.

Джимми Миллер и Джаггер прокрались в одну из резервных лож, и мы пошли на сцену, навстречу восемнадцати тысячам орущих людей. Я горел желанием показать главному Стоуну, насколько хороши мы можем быть. Не в этот раз. Чёрт подери! Мы могли бы сыграть и получше. Несколько близких друзей сидели в первом ряду, и я не мог даже взглянуть на них. Джим нацепил крест и выкурил кучу сигарет, что до сих пор было совсем не в его духе. Он не родился заново, и это был первый раз, когда я вообще увидел его курящим табак. Я приметил еще кое-какие сознательные перемены в имидже.

Публика жгла спички и зажигалки, когда мы играли “Light My Fire”, прикол, который стал повсеместным на сегодняшних рок-концертах, но едва ли найдется место, где это смотрится так здорово, как со сцены в Hollywood Bowl. Для меня это был самый яркий момент того концерта. В целом шоу было вовсе не плохим; мы просто недожали.

Я не могу ткнуть пальцем, что вышло не так. Свет на сцене был слишком ярким — для киношников — и я уверен, что это не лучшим образом отразилось на выступлении Джима. Шоу не дошло до нужного градуса. Нам не хватало мощности звука, и паузы Джима между песнями были слишком долгими. Даже его золотое распятие — и то не помогло. Я видел, как Роджер Долтри из Who рисовался на ТВ с крестом на шее, и поэтому задал Джиму вопрос: с чего это вдруг он решил подражать. Он ответил: «Мне нравится символ, визуально, плюс это должно смущать народ».

— В чем дело, что было не так? — спросил я у Робби, когда мы возвращались со сцены в гримерку.

— Джим принял кислоту прямо перед началом концерта.

— ЧЁРТ ВОЗЬМИ! — я хряснул обе палочки о колено. — Нашел когда! Одно дело — принимать кислоту в свое личное время, но в Холливуд Боул!? Наверное, потому он ее и принял. Чёрт.

Впоследствии Джаггер был очень любезен, когда «Melody Maker», английский музыкальный журнал, спросил о его впечатлениях от концерта The Doors. Он ответил: «Они были славные малые, но играли чуть дольше, чем надо».

* * *