Все бури (СИ)

Обернувшегося волком Антэйна порадовало, что он, устремившийся за легконогим черным зверем с раскосыми глазами, не увидел полный печали и огорчения взгляд Лагуна. А может, начальнику стражи Ллвида и всего Укрывища, занятого потерявшей сознание Мэренн и покалеченным королем, и не было дела до своего подопечного. Бежать днем оказалось не слишком удобно — солнце неимоверно жгло глаза, лапы вязли в песке, однако догнать Мэллина оказалось весьма сложно. Но Антэйн смог, куснул за плечо и порысил чуть дальше от берега, между зарослей невысоких деревьев, и вскоре они очутились на натоптанном тракте, а потом мыслей не осталось. С Мэллином он почти никогда не сталкивался, в походах уж точно, и считал его невыносимо заносчивой родней Майлгуира, балованным отпрыском королевского рода, не соответствующим ни своей должности, ни родству крови.

Однако даже когда Антэйн, с тайной гордостью считавший себя одним из лучших волков в Укрывище, начал подумывать об остановке, Мэллин оборачивался, вываливая язык, и всем своим видом говорил: что, слабо? Антэйн порыкивал, радуясь, что в облике волка может это делать без вреда для своей чести и выдержки, и бежал вперед с новыми силами, пока солнце не сменила луна. Тогда он рыкнул посильнее, и Мэллин понял, остановился. В ши они перекидываться не стали, сберегая силы, но от души напились из чистого ключа, где вода считалась целебной. Мэллин пил быстро и как-то смешно, словно торопясь, а потом махнул лапой по воде в сторону Антэйна. Он, не терпевший брызги, ощерился грозно, а юркий волк, казавшийся серебряным в свете луны, разулыбался довольно от уха и до уха и вновь рванулся вперед — а ведь Антэйн надеялся на привал! Но не тут-то было. К середине ночи, когда кусты, деревья и тени сплелись в один усталый серо-черный комок, они уже были у выхода из Укрывища. Антэйн еле сдерживал свои невыносимо кровожадные мечтания укусить этого верткого, быстрого и вредного волка. Мэллин будто не знал слова «усталость», умудрялся бежать быстрее него, порыкивать что-то и, оборачиваясь, скалиться на ходу с самым довольным видом. Правда, собственные обреченно-печальные раздумья о погубленной судьбе и порушенной чести тоже остались где-то позади. Хотелось жрать, кусаться и жить.

Мэллин и в облик ши умудрился обернуться самым невероятным образом: не замедлив движение, перекувырнулся через голову, ударился о землю — и поднялся уже развеселым принцем Дома Волка. Посмотрел на луну — и не успел Антэйн его остановить, как переливчато и вдохновенно взвыл. Выбежала стража, и Антэйн утащил Мэллина за кусты.

— Ты что творишь?

— Расчищаю дорогу, — теперь Мэллин дернул за собой не успевшего даже толком отдышаться Антэйна. — А ты, походу, решил дождаться Ллвида, нижайше попросить разрешения навестить Гранницеллу, наткнуться на отказ, проторчать до вечера в ожидании Майлгуира и зазря потратить целый день?!

— Ну-у-у, — пока Антэйн придумывал достойный ответ, они уже торопились по темным переходам, освещенным только бликами факелов, в самый центр, туда, где обитала несчастная дочь старейшины.

— Угу, привыкли, что король все решает, — в сторону бросил Мэллин.

В особо темных местах, где даже Антэйн не сильно помнил, куда сворачивать, Мэллин шел не глядя, словно повинуясь внутреннему компасу, и вскоре они очутились перед покоями Граньи, откуда неожиданно запахло так, что молодой и очень голодный волк сглотнул слюну. Принц толкнул дверь и вошел внутрь, не захотев расслышать: «Куда вы?» от Антэйна.

В углу лежала до блеска начищенная кираса, горка песка и полоски жесткой кожи для правки клинков. В лезвие меча и кинжала определенно можно было смотреться или ловить солнечные зайчики. На столе лежала кабанья нога и дивно пахла. А еще стояло вино и целиком поджаренный барашек, все совершенно нетронутое.

— Дорогая госпожа Гранья, привет вам от того, кого вы чуть не сгубили своей опрометчивой и неверной любовью, — раскланялся Мэллин и вошел туда, где ни разу не был сам Антэйн и никогда не осмелился бы зайти вот так, сам, без приглашения.

— Что вам нужно? — недовольно прохрипел ворох тряпья, из которого показался острый нос, а потом блеснул один глаз, оглядел Антэйна и прищурился. — Поди прочь!

— Прочь мы не пойдем, вот никак не пойдем, ни я, ни этот волк. А нужна нам, знаете ли, веревочка, — продолжая балабонить, подошел к постели Мэллин. — Вернее, ее конец. Знаете ли, я очень люблю плести узелки, а вот тут не хватает…

— Мэллин, прекрати, — поморщилась волчица, и Антэйн мимоходом удивился, откуда она его так хорошо знает. А потом разозлился, потому что Гранья добавила: — Притащил на этот раз самого скучного волка в Укрывище.

«На этот раз», — ладно, мало ли что принц мог принести до этого. Но титул «самого скучного»!..

Кровь все еще бежала по венам бурным огненным потоком, не желая стихать или прекращать гореть, и Антэйн расхохотался. Мэллин лениво похлопал, а Гранья вылезла из своих бесчисленных накидок и уставилась так, словно увидела нечто забавное и определенно новое.