Все что душе угодно

Вот тут-то и становятся очевидными все преимущества совершения кражи при въезде в Венецию. Если бы фальшивые драгоценности выбросили на железнодорожное полотно, их бы рано или поздно нашли. Но, выбросив их в пролив, грабители могли быть абсолютно спокойны - в этом случае их никто бы не мог найти.

Тем временем вы пытались сбыть настоящие драгоценности, и, хотя времени для этого у вас было более чем достаточно, моя телеграмма пришла, когда они еще были у вас. Я рад, что вы послушались меня и занесли их ко мне в номер. Иначе, боюсь, мне пришлось бы обратиться в полицию. Хорошо также, что вы решились со мной встретиться.

Молодой человек жалобно смотрел на мистера Паркера Пайна. Эдвард Джеффрис был симпатичным юношей: высоким, светловолосым, с округлым подбородком и совсем уж круглыми глазами.

- Ну как вам это объяснить? - беспомощно вздохнул он. - Вы, наверно, думаете, что я самый обыкновенный вор?

- Вовсе нет, - откликнулся мистер Паркер Пайн. - Напротив. Я бы даже сказал, что вы болезненно щепетильны. Классификация человеческих типов - мой конек. Вы, дорогой юноша, без всяких сомнений, относитесь к категории жертв. А теперь расскажите мне вашу историю.

- Это можно сделать одним словом. Шантаж.

- Да?

- Вы видели мою жену - вы знаете, какое это чистое и невинное существо. Она выросла, даже не подозревая, что в мире существует зло.

- Неужто?

- Иллюзия, конечно, но какая прекрасная! - с энтузиазмом продолжал Эдвард. - И, если бы она вдруг узнала.., узнала о некоторых моих поступках, она тут же бы меня бросила.

- Это вряд ли, - отозвался мистер Паркер Пайн. - Но не важно. Так что же это за поступки, мой юный друг? Женщина, полагаю?

Эдвард Джеффрис кивнул.

- До женитьбы - или уже после?

- Бог мой! Конечно - до.

- Ну, ну. И что же случилось?

- Да ничего! В том-то и дело, что ничего. Я тогда был в Западной Индии и остановился в одной гостинице... Там же остановилась некая миссис Росситер, очень привлекательная женщина. Она была с мужем - грубым и неотесанным мужланом. У него то и дело случались чудовищные припадки гнева. Однажды ночью, во время одной из таких вспышек, он стал угрожать своей жене револьвером. Бедняжке удалось вырваться из своего номера, и она постучалась ко мне. Она не помнила себя от ужаса. Она.., она попросила, чтобы я спрятал ее у себя до утра. Ну, и... - а что же мне оставалось?

Мистер Паркер Пайн внимательно посмотрел юноше в глаза. Тот ответил прямым искренним взглядом.

- Короче говоря, мистер Джеффрис, вы, как последний простофиля, клюнули на эту удочку.

- Да нет же...

- Да, да. Очень старый трюк - но неизменно действует без осечки на донкихотствующих <Имеется/>виду возвышенно мыслящий, благородный (по имени героя романа испанского писателя Мигеля Сервантеса, 1547 - 1616).> молодых людей. Полагаю, вам напомнили о той ночи, как только было объявлено о помолвке?

- Да, я получил письмо. Там говорилось, что, если я не вышлю определенной суммы, мой будущий тесть узнает все... И как я будто бы добивался этой замужней дамы, и как ее видели потом входящей ночью в мой номер. Там говорилось еще, что ее муж собирается возбудить бракоразводный процесс. Понимаете, мистер Пайн, все это и впрямь выставило бы меня в таком невыгодном свете...

Он измученно потер лоб.

- Да, да, понимаю. Значит, вы заплатили. Но одним разом дело не ограничилось.

- Да. Но это была последняя капля. Из-за кризиса дела сильно пошатнулись. Мне просто негде было достать наличных. Вот я и решил...

Он взял чашку давно остывшего кофе, рассеянно посмотрел на нее и залпом выпил.

- Что же мне теперь делать? - жалобно спросил он. - Что, мистер Пайн?

- Слушаться меня, - уверенно ответил тот. - С вашими шантажистами я разберусь сам. Что же касается вашей жены, немедленно отправляйтесь к ней и расскажите все, как было на самом деле. Единственное, о чем советую вам умолчать, так это о том, какую дурацкую роль вы сыграли в той истории.

- Но...

- Дорогой мистер Джеффрис, вы не знаете женщин. Если им приходится выбирать между простофилей и Дон-Жуаном, они неизменно выбирают последнего. Ваша жена, мистер Джеффрис, очаровательное, невинное и возвышенное создание, и единственный способ скрасить ее с вами жизнь - это посеять в ней убеждение, что ей ежеминутно приходится следить, как бы вы опять не взялись за старое.

У Эдварда Джеффриса отвисла челюсть.

- Я знаю, что говорю, - продолжал мистер Паркер Пайн. - В настоящий момент жена в вас влюблена, но, по некоторым признакам я вижу, что, если вы срочно не прекратите строить из себя образчик добродетели и благородства, слишком уж отдающий скукой, долго это не протянется.

Эдвард съежился.

- Идите к ней, мой мальчик, - благожелательно убеждал его мистер Паркер Пайн. - Идите и признайтесь во всем - то есть во всем, что найдете нужным. Объясните, что с тех самых пор, как ее встретили, вы распростились с прежней жизнью. Вы даже решились на кражу, но только для того, чтобы она никогда не узнала о той женщине. Она простит вас, и простит с удовольствием.

- Да нечего ей мне прощать!