Все, что я хотела сказать

Всегда отчаянно стараюсь вписаться. От этой привычки оказалось трудно избавиться.

– Я как раз подумала о тебе то же самое, – говорю я с улыбкой.

– Ты про это старье? – Монти опускает взгляд на свою грудь, а потом снова смотрит на меня. – Хотел быть похожим на денди.

– Думаю, у тебя получилось.

Подходит официант, и Монти заказывает нам чай.

– Еще рано, – говорит он, когда официант уходит. – Они пойдут нам навстречу и дадут посидеть здесь пару часов и посплетничать, пока наконец не настанет время обеда, и мы сможем сделать заказ из меню. Или у тебя другие планы?

– Я освободила весь день только для тебя.

Он упирается локтем в стол, подпирает подбородок и сморит на меня, хлопая ресницами.

– Расскажи, чем ты занимаешься. Со сколькими красавчиками познакомилась? Как не поправилась на двадцать килограммов со всей местной выпечкой с маслом? Клянусь богом, милая, ты стройна как никогда.

– Сначала скажи мне, зачем ты прилетел. – Я нисколько не изменилась в том, что касается разговоров о самой себе.

Мне все так же не нравится это делать.

– Ох, господи. Разумеется. – Он небрежно машет рукой. – Я прилетел ради одного обладателя хрена. К сожалению, он превратился в хренова мудака и выставил меня из своей маленькой дерьмовой квартирки. И теперь всю следующую неделю я коротаю в Ritz и не знаю, что делать дальше. Поменять билет и вернуться домой пораньше? Или приятно провести время в городе любви?

– Ты должен остаться. – Я тянусь через стол и нежно касаюсь его руки. – Посмотреть Париж. Съесть уйму выпечки с маслом.

– Один? – Он хмурится. – Я бы предпочел проводить время в дерьмовой квартирке с тем дерьмовым парнем с огромным членом. Если только, может, ты хочешь показать мне достопримечательности.

– Разве ты здесь раньше не был? Наверняка сам можешь показать мне город лучше, чем смогла бы я, – напоминаю я.

– Это правда. Уверен, ты успела побывать на автобусной экскурсии и подняться на Эйфелеву башню, я прав? – Он приподнимает бровь.

Я закатываю глаза.

– Конечно, я сделала это в первую очередь. Я впервые сюда приехала. Но теперь мне это наскучило. Бываю только в Лувре во время занятий. В остальном мне тут совсем не нравится. Слишком много туристов.

– Ах, а скоро начнешь курить сигареты, сидя возле маленького кафе и источая презрение. – Он смеется с явным восторгом. – Париж точно пошел тебе на пользу.

– Мне жаль, что у тебя не сложилось с твоим парнем, – тихо говорю я, когда его смех смолкает. – Ты грустишь из-за расставания?

– Милая, я совсем не грущу. Я бы не назвал это расставанием. Я приехал сюда ради секса. Вот и все. Это не было великой любовью. Отнюдь не то, что ты пережила. – Монти фыркает.

Он единственный, кому я рассказала о Уите и о том, что между нами произошло. Я не стала вдаваться в подробности, но ему известно достаточно. И сейчас, даже год спустя, он считает нас несчастными возлюбленными, которым суждено было быть вместе, пока семья Уита не вмешалась и все не испортила. В глазах Монти мы современная версия Ромео и Джульетты.

Вот бы все было так просто.

Следующий час мы сплетничаем и смеемся, и я жадно ловлю каждое слово Монти, пока он рассказывает обо всем, что случилось за прошлый год. В декабре он окончил МТИ и теперь взял годичный перерыв между колледжем и началом настоящей жизни.

– Это фишка такая? – спрашиваю я, хмурясь.

– Нет. Наверное, нет. Но я сделал это своей фишкой. Кто хочет сразу приступать к работе и вкалывать до конца своих дней? – Он машет рукой. – Точно не я.

– А тебе вообще нужно работать? – спрашиваю я, делая глоток чая с молоком.

– Нет конечно. Даже моим внукам не нужно будет работать, хотя я в любом случае не планирую ими обзаводиться. Но мне станет скучно. Путешествовать и сменять одни отношения за другими можно только до поры до времени. О, а еще ходить по магазинам.

– Ты любишь ходить по магазинам? – спрашиваю я с надеждой. Мне вдруг безумно хочется заскочить в пару магазинов. Люксовых и красивых. Как маленькое коммерческое произведение искусства.

– Я гей и интересуюсь модой. Конечно, я люблю ходить по магазинам, – отшучивается он, закатывая глаза. – Давай пообедаем, и я куда-нибудь тебя свожу.

Мы заказываем салаты и сэндвич на двоих. Еда восхитительна, как и компания. Монти рассказывает мне множество историй о людях, о которых я слышала, но которых не знаю лично. О младших братьях и сестрах парней, с которыми училась в школе. Даже упоминает о Сильви.

– Она попала в больницу перед Рождеством, – говорит он, понизив голос. – Чуть не умерла.

– Что? – Пускай мне тошно от того, как она со мной поступила, но Сильви всегда будет мне небезразлична. Даже если сама презирает меня.

– Да. – Он кивает с серьезным выражением лица. – Семья держала все в строжайшем секрете. Но сейчас она вышла. Кажется, ее выпустили под Новый год, но никто по-прежнему не знает, что именно с ней не так. Она так и не вернулась в школу «Ланкастер». Слышал, Спенс сам не свой.

– Это ужасно, – говорю я, потупив взгляд в стол, разум наполняют воспоминания о Сильви. Она была добра ко мне… до поры до времени. – А как там… Уит?

– А что Уит?