Все, что я хотела сказать

– Правда? Твое тело говорит иное. – Уит беззастенчиво касается моей груди, проводит большим пальцем по соску, а сетчатая ткань почти не защищает меня от его требовательных рук. Соски тотчас возбуждаются, и он снова проводит по ним, вызывая ноющую боль. – Это платье должно быть запрещено законом. Мне все видно.

Я с трудом сглатываю, борясь с чувством стыда, которое норовит меня захлестнуть. Надеть это платье и прийти сюда сегодня было большой ошибкой. Я добровольно угодила в ловушку, как дурочка, какой всегда и была. Совсем как моя мать.

– Зачем ты это сделал? Как?

– Я скучал по тебе, – просто отвечает он, будто этого достаточно. – Хотел дать тебе немного времени, прежде чем подобраться к тебе.

– Звучит как полная чушь, – выпаливаю я.

– Это правда, – твердо говорит он. – Я знал, что ты в Париже, почти с первого дня, как ты сюда приехала.

Я закипаю от злости. Монти – единственный знакомый Уита, с кем я поддерживала связь. Значит, выходит, это он сдал меня Уиту с самого начала. Но зачем?

И почему Уит здесь?

– Но ты не связался со мной. – Если он в самом деле хотел меня, то уже бы что-то предпринял, а не стал так долго держаться в стороне.

– Ты не хотела, чтобы тебя нашли. – Уит отпускает мои плечи, обхватывает меня рукой и, опустив ладонь прямо мне на грудь, слегка тянет за сетчатую ткань. – Ты могла с тем же успехом прийти голой.

– Не трогай меня, – цежу я сквозь зубы.

Он смеется возле моего уха, а потом слегка прикусывает мочку.

– Ты дрожишь, Сэвадж. Ты так сильно этого хочешь. Так же сильно, как и я.

Уит прижимается бедрами к моим ягодицам, упираясь в меня членом. Я закрываю глаза, не в силах устоять перед ним, но не желая так быстро уступать.

– Сначала мы должны поговорить, – я злюсь от того, как слабо звучит мой голос. Уит тоже ненавидит слабость. Знаю, что ненавидит. – Скажи мне, зачем ты здесь и чего от меня хочешь.

– Прежде всего я хочу этого. – Он отпускает мою грудь, ведет рукой по боку, запускает ее под подол платья, а потом обхватывает меня между ног своей большой ладонью. – Я возвращаю это себе.

– Я тебе не принадлежу, – говорю я шепотом, прикусывая нижнюю губу, когда он слегка надавливает на чувствительную кожу, прикрытую одними только стрингами телесного цвета.

– А это принадлежит. И всегда принадлежало, – самоуверенно заявляет он. – С тех пор, как нам было по четырнадцать, Сэвадж. Помнишь ту ночь?

Разве я могла забыть?

– Она навсегда запечатлена в моей памяти, – признается он. – Как и все остальные ночи, которые мы провели вместе. Их было так много. Мы не могли насытиться друг другом. – Он смещает пальцы, надавливая сильнее и скользя указательным между половых губ.

Я опускаю голову ему на грудь, с губ срывается вздох, когда он начинает меня ласкать. Что он творит со мной? Мне стыдно, что мое тело незамедлительно откликается на его прикосновения. Что колени дрожат, грозя подкоситься. Между ног сводит от жажды большего. При звуке его голоса голову наводняют воспоминания. А мои губы…

Они жаждут его губ.

– Я ждал подходящего момента. Ждал тебя, пока приводил свои дела в порядок, – он ласкает меня, водя пальцами по передней части стрингов. Я чувствую, как они с каждым касанием становятся все более влажными. – А как только представилась возможность, я рискнул. И вот мы снова вместе.

Я окончательно вырываюсь из его рук, и мне тут же не хватает его тепла. Его прикосновений. Поворачиваюсь к нему лицом, впитывая его, не в силах вынести, как он красив в этом черном костюме и с безупречно подстриженными волосами. А его лицо…

Боже, его потрясающее лицо.

Он смотрит на меня, будто для него не существует больше ни одной женщины в мире. Только я.

Одна я.

– У меня кое-что есть для тебя, – говорит он, не отводя от меня взгляда, затем протягивает руку и берет что-то со стоящего позади него стола. – Это не мое.

Уит протягивает мне руку, и, опустив взгляд, я вижу свой дневник, который он сжимает длинными пальцами. Живот сводит, едва я вижу его, во рту пересыхает. Ненавижу этот дурацкий дневник. Из-за него я и угодила в неприятности.

Я поднимаю голову, встречаясь с Уитом взглядом. Кажется, будто его светло-голубые глаза смотрят мне прямо в душу.

– Когда я видела свой дневник в последний раз, он был у твоей матери.

По его лицу пробегает вспышка раздражения, но она быстро исчезает.

– Она сказала и совершила по отношению к тебе такое, отчего я до сих пор не в восторге.

– Она угрожала мне, Уит. Сказала, что обратится в полицию и сообщит им, что это я виновница пожара. Что я убила своего отчима и Йейтса, – бросаю ему я.

Уит вздрагивает при упоминании имени Йейтса, и меня это удивляет.

– Все пустые угрозы. Тебе не нужно из-за нее беспокоиться. Больше не нужно.

– Ну да, конечно. – Я фыркаю, не сдержавшись. – Я не доверяю тебе. Не доверяю никому из вас, – говорю я и прохожу мимо, но он хватает меня за руку, сжимая пальцами крепко, но недостаточно, чтобы мне было не вырваться. – Отпусти меня.

– Сначала выслушай меня.

– Нет.

– Саммер. – В его голосе слышится мольба, и это становится для меня потрясением. – Хотя бы поужинай со мной. Дай мне объясниться.