Все, что мне дорого. Письма, мемуары, дневники

Слава богу, «дворники» не стали уже снимать с автомашин, но ведь помойного ведра нельзя оставить на лестничной площадке, упрут. Как-то сняли на пленку психологический этюд: положили по западному образцу десять телефонных огромных книг в телефонной будке и стали снимать… Их крал каждый, кто заходил позвонить. Одна старушка чуть не расплакалась, не влезал проклятый фолиант в хозяйственную сетку, так смекнула старая и засунула за пазуху!

Но уже на фоне крупных жуликов, что обстроили, обсыпали Подмосковье дворцами-коттеджами и устраивают безобразно обильные развлечения, как некогда купчишки, которые развлекались тем, что закупали весь городской извоз и так, поездом из ста пустых возков с купчишкой тем во главе, ездили с криками и непотребными песнями по центру города, чтобы видели, что они плюют на всех! И народ смотрит и угадывает: жулики празднуют, отчего же нам не тащить!

Была у меня соседка, бабенка хозяйственная, но расчетливая: дома чистота, ни пылинки, а на лестничной площадке – помойка, хоть вагонами вывози. Мол, тут свое, а там неизвестно чье… Россия тот же дом, а взгляните, нет крошечного леска под Москвой, чтобы не вывалили мусор. У нас, под Красновидовом (одно название чего стоит: Красный Вид!), была полянка земляничная, вывалили нефтяные отходы. Хотя свалка – целый каньон – ровно в полукилометре. Но и остальные опушечки, подъезды, въезды замусорены: строительные отходы, старые батареи, газовые плиты, кирпич и т. д. На коттеджи денег с лихвой, а на вывоз их вроде бы нет. Это и называется какать под себя… А ведь у того, кто насвинячил (в детдоме выражались проще: наговнял), свои небось детишки, которые завтра придут сюда же поиграть… А если кто-то высыпет им мусор?

Источник у нас: «Святой», брали, говорят, жители воду сотню лет и теперь еще берут с ближайших дач, где нет водопровода, и собирается машин с бидонами и канистрами до десятка… Так выше головы нашвыряли мусора, хоть мы, живущие рядом, не перестаем за ними убирать и каждую весну пытаемся тот источник отыскать под свалкой пустой тары и грязных пакетов!

Когда-то в городе Осташкове, что на Селигере, на пограничных каменных столбах висела предостерегающая надпись: «Кто нарушает общий порядок, тот есть общий враг всех!» Имелись, понятно, в виду отдельные нарушители-граждане, и была с ними борьба эффективна, потому что их осуждали целым обществом и иной раз изгоняли из города или деревни! И мой отец рассказывал, что за дерево, спиленное без спросу в лесу, штраф налагался разорительный: ровно столько рублей, сколько было кругов на пеньке!

А в общем, не в штрафе дело. Всей деревней осуждали, если дерево кто-то спилит. А сейчас всей деревней браконьерствуют, кедры королевские валят, чтобы мешок шишек добыть, осетра и белорыбицу на икру тащат, и никто вокруг не осудит: ибо стащить никому не принадлежащее – это нормально. А самые разнесчастные люди, по обязанностям, всякие там егери, если они, конечно, честно исполняют свои егерские обязанности. А все потому, как это ни странно, но в России опасно не воровать. Праведников не терпят, хоть памятники (посмертно) им ставят, кто бы они ни были: честные егери, милиционеры, интеллигенты… Они рискуют жизнью, пребывая в этой стране, где закон и народные традиции противостоят друг другу. Вот и частушка придумана: «Всяко было, всяко будет, только слышно до сих пор, что живут в России люди всем властям наперекор!»

Сейчас матерый пахан в почете. Его боятся и его не трогают. А иной раз выбирают городским главой. Более пятидесяти крупных городов России избрали в свое руководство людей с уголовным прошлым. Что это, любовь к лагерникам? Да вроде бы нет, бывших зэков не любят и сторонятся. А это вот что – тот же самый рабский подход к культу силы: коли наворовал и вышел в крестные отцы, то уже и прав. Вы, мол, там, в столичной Москве, тащите, а у нас свои авторитеты не хуже! И получайте-ка их от нас в подарок в лице народных депутатов!

Отчего я люблю нашу прекрасную соседку Германию? Вовсе не за ее богатство, хотя страна эта во всем удобная для жизни. Люблю за порядок, который по немецкой поговорке составляет половину жизни. Люблю за обихоженность, чистоту и красоту, которую они умеют поддерживать… За то, что они любят и берегут свою землю.

Не только какой-нибудь старый дом сохраняют, но старый пень какой-нибудь окружен заборчиком и надпись выставлена… И везде цветы… И вспоминается старая немецкая – видать, от ремесленных гильдий – поговорочка: надо очень уважать чужую задницу, чтобы сделать для нее хороший стул…