Все, что мы хотели

– Я видела фотки на Фейсбуке. Такая рыженькая! И в кого, интересно?

– По папиной линии, – сказал Тедди. – Его мама, моя бабушка, тоже была рыжей.

Мама захлопнула духовку, рукой в рукавице указала на Тедди, будто огромным поролоновым пальцем, какие любят футбольные фанаты.

– Знаешь что? Уверена, у вас двоих были бы рыжие дети, – сказала она и посмотрела на меня. – Потому что по моей линии тоже…

– Мама! – прошипела я чуть слышно, заметив, как порозовели уши и щёки Тедди. Я и забыла, как легко он краснеет.

– Ну, он мне почти что зять, – заявила она, добив ситуацию окончательно.

Папа рассмеялся и сказал:

– Прости, Тедди. Думаю, ты помнишь, что моя супруга плохо следит за языком.

– Да, сэр. Я, конечно, помню этот факт о моей почти что тёще, – ответил Тедди и подмигнул.

Такой шутки от него никто не ожидал – во всяком случае, я точно! – поэтому я от души рассмеялась, чуть расслабившись. Тедди, по-видимому, тоже расслабился и спросил, как там мой брат.

– Как дела у Макса?

– Всё ещё живёт в Нью-Йорке, – сказала мама. – Всё ещё одинок.

Тедди кивнул и улыбнулся.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – Я открыла холодильник и обнаружила там шесть бутылок пива «Корона», которые явно появились там после того, как мама проанализировала содержимое его продуктовой тележки. Какая забота!

– Буду не против, – ответил он. – Если у вас есть.

Я не собиралась пить, но отчего-то вынула две бутылки, поставила их на кухонную стойку, помыла руки, взяла лайм из вазочки с фруктами, всегда забитой до отказа (мама старалась компенсировать не слишком изысканные блюда обилием свежих лакомств). Слушая, как она выпытывает у Тедди последнюю криминальную хронику, я порезала лайм ломтиками, выбрала два самых лучших и выжала в бутылки.

– Твоё здоровье, – сказала я и протянула Тедди бутылку. Он улыбнулся, стукнулся горлышком своей бутылки о горлышко моей.

– За встречу.

– И за субботний ужин, – ответила я. Мы выдавили в бутылки ещё по ломтику лайма и отхлебнули. Мама громко, глубоко вздохнула и сказала папе, будто мы не могли её услышать:

– Эти двое всегда так классно смотрелись вместе.

Однако ужин прошёл без стресса, в приятной обстановке. Разговор плавно переходил с новостей Бристоля на новости посерьёзнее, особенно политические – папа мог часами говорить о политике. Мы общались спокойно и непринуждённо, и до меня внезапно дошло, что я ничего не знаю о политических убеждениях Тедди. То есть я предполагала, что он республиканец, но ни разу не слышала его комментариев по этому поводу.

Но ближе к концу, когда темы для разговоров уже иссякли, повисла неловкая тишина, тревожный вакуум, который мама сочла нужным заполнить.

– Ну, – спросила она, – как там Кирк? Ты совсем о нём не рассказываешь.

Сам по себе этот вопрос был довольно невинным, но по её выражению лица я видела, что он намеренный и отчасти мотивирован алкоголем.

– Да нормально, – сказала я, потом ни с того ни с сего добавила: – Наверное.

Она почувствовала мою неуверенность.

– Наверное?

– Он в Далласе.

– Зачем?

– Да просто… по работе, – сказала я, чувствуя, что слова звучат уклончиво или же просто глупо.

– Хммм… он в последнее время много путешествует, – пробормотала мама. Я заметила, что папа многозначительно на неё посмотрел. Тедди, по-видимому, это тоже заметил, потому что отвёл взгляд.

– Да. Точно. Ты всё правильно понимаешь, мам, – сказала я, откровенно намекая. Вид у мамы сделался изумлённый – а может, просто сконфуженный.

– Что это значит?

Я помолчала, попыталась представить, как выкручусь, как сменю тему, и вдруг приняла решение покончить со светскими разговорами, и внешней благопристойностью, и враньём – любым враньём. Именно сейчас, когда я сижу за обеденным столом с родителями и чудесным человеком, который когда-то любил меня и который по-прежнему молится Богу перед едой.

– Это значит, – сказала я, чувствуя силу, о которой и не догадывалась, – что я подаю на развод.

Глава двадцатая Лила

Да, это случилось! У меня был секс с Финчем! Он навсегда останется вторым в моём списке. Собственно, сам акт длился всего пару минут, но это и к лучшему.

Вообще, мне кажется, я люблю побыстрее – во всяком случае, в первый раз. Во-первых, это доказывает, что он в самом деле возбудился, а во-вторых, можно поскорее перейти к тому, что нравится мне больше всего – лёжа в темноте, чувствовать, как его грудь поднимается и опускается.

– Дааа, это было круто, – сказал он, запуская пальцы мне в волосы.

– Ага, – пробормотала я, с каждой секундой чувствуя всё больший восторг.

– Прости, что так… быстро, – прошептал он, и это показалось мне очень милым.

– Нет, всё было прекрасно, – сказала я, – всё было… идеально.

– Твоё тело идеально, – сказал он, целуя меня в макушку.

Я растаяла, услышав этот комплимент, но не успела я его поблагодарить, дверь подвала открылась, и я услышала женский голос.

– Финч?